Их зрительная дуэль с Хвошней продолжалась лишь пару секунд, но Маша вся взмокла под прицелом глаз Бориса. Сглотнув, она часто задышала и отступила назад, продолжая смотреть в окно. Роза вышла на дорогу и что-то заговорила, крутясь перед следователем и жестикулируя. Маша сделала ещё один шаг назад, а затем выбежала в коридор.
Как и во всех деревенских домах, здесь тоже было два входа. Один из них вёл на задний двор. За обитой дерматином дверью сразу же находилось помещение для скота. В лицо кисловато пахнуло животным духом. Дверь из сарая была открыта, и снаружи Маша увидела двух бурёнок и несколько коз. Сбоку, вдоль забора, в вытянутых на всю длину клетях, расхаживали куры. Недолго думая, Маша пересекла засыпанное сеном пространство и выскочила во двор в надежде на то, что сможет скрыться через ворота. Однако забор был высок, а крепкие ворота запирались изнутри на замок. Двор был большой, и можно было только догадываться, как Роза справляется со своим хозяйством. Коровы меланхолично жевали, козы столпились в кучку и разглядывали Машу. Белянка тоненько заблеяла и, прянув ушами, склонила морду, отчего колокольчик её тоненько зазвенел.
— Борис Егорович, ты куда? Борис Его… Борис!
Маша услышала, как шарахнуло металлическое ведро, ударившись о стену. Она вжалась в стену сарая, судорожно соображая, куда спрятаться. Повинуясь безотчётному страху, она жалела о том, что оставила телефон, о том, что кухонный нож вывалился у неё из рук, когда увидела Хвошню, и о том, что ноги и руки её онемели.
Хвошня оказался прямо перед ней, буравя её взглядом и вытирая испарину со лба.
— Ты чего, а?! — он не двигался.
— Ничего… — еле выдавила из себя Маша.
Борис зло сплюнул, и у Маши сердце моментально провалилось в живот.
— Я ж тебя по-хорошему просил… Чтобы ты щенка приструнила, при себе держала. Что ж ты за… — он покрутил шеей, словно воротник рубашки нестерпимо давил.
— Я вам ничего не обещала! И никогда бы не стала делать ничего против Кости! Вы… вы… гадкий человек!
— Эх, пичуга… — криво усмехнулся Борис, — вякает ещё. Да кто ты есть-то? Сопля! И папашка твой — сопля и рохля! Разок себя мужиком почувствовал, и то хорошо. Хватит ему.
Маша ахнула.
— Вы знали!
— Ты что же думаешь, я вот так запросто тебе всё расскажу, покажу и в дом к себе заселю? — он рассмеялся.
«Где же Роза?» — мелькнуло в голове.
— И что? — хрипло спросила Маша. — Что теперь? Все уже в курсе, что вы затеяли! И то что вы деньги брали, взятки! И то что нечестно с людьми поступали! И ещё я знаю, что это вы нож подменили! Сколько эксперту заплатили, а?! Или землю пообещали в Николаевском? А может, может это вы… — Маша сорвалась на крик, — конечно! Как я сразу не догадалась! Это сделали вы!