— Что ты орёшь, дура! — Хвошня сделал шаг. — Заткнись!
— И не подумаю! — Машу несло. У неё пылало лицо, тряслись руки. — Это точно вы! Зачем?! Люська бы и сам вам этот дом продал! Или… — Маша замерла в ужасе, — что-то ещё… Вы не просто так вокруг Цапельских кружите! Люська…
— Заткнись, я тебе сказал! — руки Хвошни вцепились в плечи Маши.
Маша отчаянно отбивалась, отталкивая от себя Бориса. Но словно долбила в каменную стену.
— Всё дерьмо из-за баб! Из-за такой же твари, как ты… — хрипел Хвошня. — Всё мало ей было, дуре… Всегда мало… Сама не знает, чего хочет!
— Отпустите… — из глаз Маши брызнули слёзы.
— Что же ты, глупая, делаешь, а?! — Борис навалился на неё, вперившись мутным взглядом. — Я же сказал, что не обижу! И денег бы тебе дал, только не мешай! Что же ты лезешь-то во всё?!
— Вы в Костю стреляли… — прошипела Маша.
— Не лезь… не лезь! Припугнуть только хотел, — его шепот обжёг Маше ухо. — Я тебе расскажу всё, ты поймёшь… Столько денег будет — ты никогда столько не видела! Надо было его только придержать… Я знаю, как. Это и в его интересах, понимаешь?
— Я не отдам вам Костю! — Маша стал хлестать Бориса, попадая то по голове, то по плечам. — И Люську не отдам!
— Да что б тебя! — Хвошня придавил горло Маши локтем, чтобы она замолчала. — Она мне сказала, что он его сын, понимаешь?! Люська-то… Чего ей врать — столько лет здесь живёт… Всё у неё на глазах. Если парнишка узнает, то он ведь право будет иметь на наследство…Захочет твой Костя делиться, а? А мне ведь немного надо, сговорились бы… Зачем нам лишние люди?
Со стороны улицы раздался грохот, будто кто-то долбил молотком по воротам. Руки Хвошни дрогнули.
— Чёрт, чёрт!!!!
— Вы поэтому убили отца Люськи?! — Маша была ошарашена сказанным.
— Не я, говорю тебе! Нервы у неё не выдержали… Валерка нож нашёл этот… Таскался с ним, придурок. По нему бы и вызнали рано или поздно. Ты же видела инициалы на ноже… Все знают, что это значит в семействе… Вот она и психанула, курица безмозглая, когда он ей ножичек-то показал… Валерка тоже догадался, не все мозги пропил…
Шум повторился, а за ним раздался треск.
— Откройте! Полиция!
— Ты?! Ты вызвала?! — Глаза Бориса налились кровью. Его руки переместились чуть выше, под самую гортань, и сомкнулись в жесткой хватке. — Пожалел я тебя тогда… Надо было оставить в пансионате, чтобы нос свой не совала, куда не следует…
Такой поворот заставил её приподняться на цыпочках в попытке отодрать от себя Хвошню, но при этом Маша продолжала сдавленно выкрикивать
— Я так и знала, что это сделали вы… подлый человек… Гадина… Кто ваши сообщники? Вас посадят, посадят, посадят!