Маша устало улыбнулась и погладила Катю поверх руки.
— Здравствуйте, — поднялась на ноги, чуть качнувшись. — Сама не знаю, что на меня нашло. Место это такое… Как вы?
Лицо Кати выглядело осунувшимся.
— Наташа в больнице… — она провела ладонью по лбу и вздохнула. — Я же видела, что ей плохо. Все видели. Она поехала с нами в морг. Сама вызвалась зачем-то… Мне нужно было вещи отвезти, чтобы одели Аркашу. И там ей плохо стало.
— Я что-то могу сделать для вас? — в голосе Маши появилась тревога.
Катя вцепилась в ворот блузки, словно ей стало нечем дышать.
— Я так хотела к Лёке на могилку заехать, но Серафима Николаевна велела домой возвращаться. За мать волнуется. Господи, — по щекам Кати потекли слёзы, — как же тошно…
— Катя, — Маша подхватила домоправительницу под руку, — не надо вам здесь… Надо прилечь, отдохнуть. На вас лица нет!
— У меня столько дел, столько дел…
— Идёмте, — Маша решительно подтолкнула Катю в направлении дома. — Скажете, чем помочь! Я всё умею.
— Но Софья Дмитриевна…
— И с ней я справлюсь, поверьте.
В доме было тихо. Катя села за стол и уронила голову на руки. Маша налила ей стакан воды.
— Командуйте, Катя.
— Вы ведь останетесь сегодня здесь? — Катя подняла голову. Глаза её были полны печали.
— Хорошо, конечно, — быстро согласилась Маша, внезапно подумав, что ей совсем не хочется ночевать в домике Бориса. Во всяком случае не сегодня, и уж точно не в одиночестве.
— Тогда давайте так, — Катя вздохнула и потянулась за фартуком. — Я здесь займусь, а вы принесите со второго этажа пакеты с мусором. Если только вас это не напряжёт…
— Ерунда, — Маша согласно кивнула.
— Тогда и внизу тоже немного приберитесь. В комнате Дарьи и…
— Я поняла.
Сначала Маша решила заняться уборкой внизу. Комнаты, где ночевала мать и отчим Кости, находились слева от холла и имели такой же небольшой общий коридор и отдельную душевую, как и в покоях Софьи и Серафимы. Одна из кроватей была заправлена, а вторая осталась разобранной: сбившееся покрывало, подушка со следами туши, на столике флакон духов, несколько журналов и тюбик помады. В ванной Маша увидела скомканные полотенца, косметику, оставленную Дарьей, и кучу использованных салфеток в урне и вокруг неё.
Маше меньше всего хотелось сейчас убирать за матерью Кости, но подумав о Кате, она со вздохом распаковала мусорный пакет, тряхнув его перед собой, чтобы он надулся, как парус. Сгребая в него с поверхностей всё, что явно было похоже на мусор, под конец она перевернула урну. На самом дне звякнула какая-то склянка. Маша взяла чистую салфетку и, ухватив пузырёк, поднесла его к глазам.