— Пока эти остолопы доберутся до севера…
— Я не буду торопиться с выбором, — пообещала Бану.
— Вы и так не слишком спешите! — наорал Дайхатт, и с последним шагом встал к Бану вплотную. Схватил за плечо, потянул вверх, заставляя встать. Навис над женщиной и зашипел:
— Подумайте уже, наконец, головой, — призвал он. — Наши две армии составляют треть сборного воинства всей страны. Мы могли бы установить гегемонию нашего общего дома над всем Ясом, имея такой надежный оплот на севере, и не менее надежный на юге. К тому же, на вашей стороне Иден Ниитас и Каамал…
— Каамал… — попыталась влезть Бану.
— Не волнуйтесь, — еще жарче зашептал мужчина, — я помогу вашему сыну стать единственным претендентом на кресло тана Серебряного дома, — твердо и скоро пообещал Аймар, обжигая дыханием край уха Бансабиры. Та содрогнулась всем телом: что б его! Как только пронюхал?! Она одернулась от мужчины, непроизвольно зажав ему рот свободной ладонью. Аймар скосил глаза вниз, на женские пальцы, запутался: то ли она намекает на что-то, то ли смеет затыкать.
— Не говорите таких вещей вслух, — прошипела в ответ Бансабира, приподняв голову, чтобы смотреть Аймару прямо в глаза.
Тот, усмехаясь, выдохнул, пощекотав при этом Бансабире ладонь — дыханием и неприбранной щетиной. Осторожно отвел женскую руку от губ, не забывая при этом другой удерживать второе плечо Бансабиры.
— Выдайте одну из кузин за Раггара, — зашептал совсем заговорщески, — чтобы обезопасить границы своего и Сиреневого дома. Я женю младшего брата на одной из оставшихся водных девчонок Ранди Шаута, чтобы её правящий брат сидел смирно. И тогда никто, никто, Бану, — он был уже более, чем убедителен, — во всем Ясе не устоит против нас и не помешает нашему счастью.
— И вы всерьез считаете, — с чувством запротестовала Бану, — будто военно-политическое господство сделает меня счастливой? — спросила танша, просто чтобы хоть что-то противопоставить в споре.
Ведь, как ни посмотри, Дайхатт во всем прав.
— Я правильно вас понял? Вы хотите сказать, что ничего, кроме этого господства, нам не светит? Что сейчас, как и тогда, в ночь, за которую извиняться стоило не мне, а вам, у вас не сводит огнем внутренности?
— Какое это имеет значение? — Бансабира попыталась вырваться.
Аймар вообще не потрудился отвечать: притягивая женщину, сделал шаг навстречу, обхватил могучими руками, выбивая из легких воздух, немедля, прошелся языком по губам и скользнул внутрь.
И тут же получил толчок ладонями в грудь.
— В моей жизни уже был человек, который добивался от меня, чего хотел, подобным способом, — поведала Бансабира, отступая. — И сейчас мы страшные враги. Если вы пришли за этим, уходите.