— В поселениях на юге танаара из-за таяния и летних дождей затопило несколько деревень. Нужно отправить несколько каменщиков и плотников, и как-то еще помочь. В целом, все понятно, но без твоего дозволения мне не развернуться.
Маатхас протянул руку, принял пергамент, не глядя расписался, налил сургуча и поставил печать.
— Дальше.
— Гурт прислал вести от Каамалов, — Хабур протянул записку. Маатхас не принял, запрокинув голову, и сделал жест повеления: «Читай!».
— Похоже, Яфур всерьез давит на Яввуз, чтобы утрясти её брак с Дайхаттом. Не удалось выяснить точно, но, судя по всему, воздействует на таншу или через членов семьи, или через её связи с другими танами. Кроме того, Яфур снова заслал гонцов к Раггарам, и на границах Золотого и Пурпурного домов уже было несколько мелких стычек. Если так дальше пойдет, начнутся серьезные волнения между Раггаром и Яввуз. Будет конфликт, а кому оно надо? Не дай Праматерь, старый Ниитас помрет до той поры, снова весь север перевернётся из-за атак с юга.
Маатхас медленно покачал головой, соглашаясь с доводами Хабура.
— Еще пишет, что отношения Яфура и Этера накалились: между отцом и сыном нет былого понимания.
— Мало нам Шаутов было с этой проблемой, — протянул Сагромах.
— Но ведь распри в Алом доме нам на руку? — уточняюще спросил Хабур.
— В Алом — да, — согласился тан. — А Серебряный уже хочется заткнуть и не сомневаться в нём.
— У Энума Ниитаса, — продолжил Хабур, коротко кивнув, — все-таки родилась внучка.
— Еще одна? — Маатхас поднял удивленное лицо. Хабур дрогнул бровью:
— Трудно сказать. С их закрытыми границами новости едва выдерешь, — процедил мужчина. — Та же или новая — без понятия.
— Понятно. Что у Дайхатта?
Хабур замялся.
— Аймара не было в чертоге несколько месяцев, — осторожно начал он. — Но недавно там появилась пара его подручных, которые, кажется, уверяли, что вскоре тан вот-вот явится с Бану Яввуз.
Маатхас, было, отвлекшийся, снова вздернул голову:
— И? — смотрел, сузив черные глаза, которые утратили всякую смешинку.
Давно уже утратили, вдруг осознал Хабур, глядя на молочного брата.
Маатхас постарел. Он все еще был в цвете лет, зрелым, исполненным силой мужчиной — но где-то глубоко внутри. Ибо снаружи Сагромах выглядел утомленным, печальным и растерянным. Он многие вещи стал делать, не думая, с того дня, как вернулся из столицы, где его, не объясняя ничего, покинула Мать лагерей. Она обещала послать за таном, едва вернется в чертог — Хабур знал, но как-то комментировать или что-то советовать не решался.
Его, Маатхаса, годы проходят, частенько думал Хабур. И у него все еще нет ни сына, ни дочери, которые могли бы подхватить из рук отца выпадающий меч правосудия. Сколько еще можно ждать тану Яввуз? Вся семья настойчиво требовала от Сагромаха «жениться уже на ком-нибудь попроще» или хотя бы узаконить кого-нибудь из бастардов. Но Маатхас был непреклонен, и Хабур не торопился подливать масла в огонь.