— Ничо я не обкладываю, — обижаюсь я. — А чего они наш видос выложили?
— Тебя Родина сюда послала видосы снимать? Лайки спать мешают?
— Не бурчи.
— Кхм! — громче говорит Леха.
— Леша! Ты вот вырядился, як в Волноваху. Когда наряд? Замерзнешь в кацавейке.
— Не наряд, — почти печально говорит Леша. — Дембель. Все, пацаны.
И мы молчим. Леша — последний, наверное, человек из четвертой волны в батальоне, уезжает на дембель. Он уезжает, а мы остаемся. Странное это чувство… нет, не зависти… наверное, даже радости. Кто-то из наших уедет домой. Мы останемся, и завтра будет то же самое. И послезавтра. И послепослезавтра. И, наверное, всегда.
— Когда поезд? — интересуется Вася. — Комбат плюсанул? Вечерним, сегодня? Шмот собрал?
— Оооо, поїздочка нарисовується, — улыбается Ляшко сквозь вязкую глину. — То я з вами, ладно? Заїдемо у магаз? То й на трасі нормально, нє обязатєльно в АТБ.
— Не, — говорит Леша и поправляет очки. — Другая схема нарисовывается. Комбат за мной заедет.
— Когда?
— Сказал — скоро. — Леша пожимает плечами.
— Мля, — говорим мы с Васей хором.
— От блін і заїхали в магаз, — огорчается Ляшко.
Мастер хмыкает и отходит. Президенту становится скучно, и он отходит к центральному посту «Чарли», там сидит кто-то из «брони» и уныло смотрит на рацию.
Мы с Васей переглядываемся. Едет комбат. Это как будто ты гулял с друзьями дома, а потом вдруг вспомнил, что мама возвращается из командировки именно сегодня.
— Херррасе повага, — я сильно толкаю Леху в бок, и он чуть не падает в грязь. — Целый комбат за тобой приедет. Сурьезна ти людина, товарищ военпсихолог.
— Та не гони, при чем тут я. Ты вже совсем загулялся, — трет бочину Леша. — Комбат заедет, бо мы «бэху» раздолбали.
— А. Ну да. Точно. Долбаные блиндажи, совсем из головы вылетело… Броня! Броняяя! — я кричу на «Чарли». — Комбат до нас їде, смотрі нє протупі! І каску вдінь!
— Потом вдіну! — отвечает Рома и машет рукой. — Нє боїсь, нє пропущу!
Ну естественно — он пропустил.
Немного позже
Комбат набирает Васю с трассы, за десять минут до приезда и за пять — до того, как включается сепарская «зушка». Хлопки-хлопки, перерыв, опять хлопки. Вася, постояв возле блиндажа и послушав шуршание пуль, идет поговорить с Санчо, который кашляет страшнее и громче любой «зушки», а потом зачем-то лезет в капонир к генератору.
Я стою на краю капонира и шуршу листиками «штатки»: Лешу Скиртача нужно убирать из нарядов, это значит — все снова перекраивать. От же ж блин… Тока расставили, блин, тока сошлась ведомость.
Вася кругами ходит вокруг одиноко стоящего молчащего дизель-генератора, иногда буцая пустые бульки из-под бензина. Потом вздыхает и лезет наверх, обратно. А распогодилось, кстати, — температура пошла вверх, на градуснике было бы что-то около плюс восьми, если бы мы не потеряли градусник при переезде. Не, точно говорил комбат тогда на нараде: «Главное при переезде мотопехотной роты — протерять как можно меньше майна». Особенно облікового.