— Херня! — отрезала развязная девица с жёлтыми, пережжёнными перекисью патлами на голове. — Надо чё— то такое, чтобы жалость вызывало. Среди нас есть психологи? Вот пусть они и скажут нам, какая картинка вызовет жалость.
— Ребёнок! — со своего места на шине поднялась полная женщина. — У каждого гражданина есть дети, внуки, младшие сёстры и братья. И каждый хочет их защитить.
— Но, давайте будем честными друг перед другом, — подал с капота машины голос человек в песцовой шапке и стильном пальто. Сразу было видно, что он занимает какую— то высокую должность. — Никто из нас не захочет впутывать своих детей. Во— первых — это может быть опасно для них самих. А во— вторых — дети болтливы.
И вновь шум и гам. Собравшиеся спорили, ругались, доказывали.
Нет, это место не для меня. И пусть Дашка и Юлька пропадают здесь вечерами, пусть раскидывают листовки и дышат бензином в грязном гараже, пачкая подолы своих пальто о замызганные тюки и шины. Я сюда больше ни ногой.
— Тихо! — взвизгнула Дашка так, что пришлось закрыть уши.
Все замолчали, уставившись в сторону новенькой девчонки, всё это время тихо сидевшей в своём уголке.
Выждав паузу, Дашка заговорила:
— Я так поняла, что среди нас есть представители разных профессий, и даже, гримёр. Взгляните все на мою подругу. Чем не ребёнок? Маленькая, щупленькая. Нам лишь останется наложить грим, чтобы обезопасить Кристину, да бантик на голову прицепить.
Несколько пар глаз обратилось ко мне. Глаза оценивающие, насмешливые, любопытные. Люди зашептались, забормотали. Заклубились разноцветные облака их эмоций. Зелёное любопытство, коралловый азарт, необузданная жажда приключений и желание действовать цвета индиго.
— Ты делаешь успехи! — похвалил бритоголовый лидер подругу, и та зарделась, словно наливное яблочко.
Мой свирепый взгляд Дашка проигнорировала.
— Не соглашайся! — завопила гиена. — Пошли всех их к чёрту!
— Ты не охренела, подруженька? — шепнула я, ткнув Дашку локтем в бок.
— Крыся, — подружка дохнула на меня запахом табака и ментола. — Мы готовимся к войне, и каждый из нас должен принести пользу для спасения человечества.
— Нет, я не согласна! — голос мой дрогнул на последнем слове, несмотря на мои усилия говорить твёрдо. — Я — источник вампира. Что будет со мной, если он узнает о моём участии в вашей авантюре? Я просто не доживу до светлого будущего. Так ради чего мне рисковать?
Несколько пар глаз взглянуло на меня с осуждением. Мутные облака их неприязни поднялись в верх и растворились в противной желтизне лампочки.
— Ты не готова рисковать ради революции, ради человеческой свободы? — взвился фотограф в презервативной шапочке. Кончик длинного носа дёрнулся, из одной ноздри выглянула засохшая козявка, которую он запихнул обратно. — Тогда, катись отсюда!