— Я не хочу так. Да, я молода и неопытна, может быть, в каких-то вопросах глупа. Но, Денис, я не хочу, чтобы за меня решали. Не хочу, чтобы за меня жили. Я хочу сама совершать ошибки и учиться на них, — постаралась донести до него свою точку зрения. — Не надо ограждать меня.
— Как с тобой трудно, — хмыкнул он. — Знаешь, как оборотни поступают с очень ретивыми суками?
— Нет.
— Награждают их потомством.
— Ой, — до меня только сейчас дошло, что, посетив гинеколога, я кое-что упустила из виду. Предохранение от беременности. Хотя, разве можно было подумать об этом, когда наглый оборотень наотрез отказался покидать кабинет, смущая меня и врача.
— Не волнуйся. Если ты не забеременела в Полнолуние, то дальше я этого не допущу, — а вот мысль о том, что я уже могла понести, мне не понравилась. Не то, чтобы я не хотела детей. Но Сафронов прав, мне надо было учиться и мне всего восемнадцать.
— Но…
— Ай, я оборотень. Сильный оборотень.
— Я знаю, но…
— У меня очень тонкое обоняние, а у беременной самки меняется запах. Мне бы хватило суток, чтобы почувствовать изменения в твоем организме. И да, за исключением Полнолуния, когда власть над телом принадлежит зверю, я вполне могу контролировать процесс зачатия. Не спрашивай как, все равно, не отвечу.
— Правда? — наивно спросила.
— Правда, Ай.
— Удобно, — хмыкнула. — Просто пообещай, что ты будешь меня слышать и ничего не станешь скрывать. Особенно, когда считаешь, что это пойдет мне на пользу.
— Хорошо, Ай, — он согласился довольно легко, только я не могла не заметить недовольные всполохи в глазах. Глаза оборотня резко поменяли цвет. Видимо, внутри оборотня шла борьба. Ох, нелегко ему придется.
Мы снова целовались так, словно, никуда не спешили. То есть мы вроде никуда не спешили, но поцелуи в машине где-то на обочине шоссе — то еще удовольствие. Несколько раз где-то на задворках сознания слышались автомобильные гудки, своего рода улюлюканья. Видимо, проносящиеся мимо автомобилисты считали, что мы занимались кое-чем более интересным, нежели обычные поцелуи.
— Так бы тебя и съел, — сообщил мне Денис, отрываясь от меня. Вернее, его оторвал от меня очередной звонок мобильного телефона, — жаль, что нельзя, — грустно вздохнул и полез в карман за смартфоном. — Да.
— Денис Семенович, у меня новости.
— Не тяни, Паша.
— Завтра на двенадцать тридцать назначены похороны Виктора Самойленко, — вздрогнула, услышав знакомое имя. Я почти не думала о смерти Виктора Степановича. Как-то из-за всей этой круговерти с оборотнями, вспоминать о кончине опекуна было некогда. Денис, словно, почувствовал изменения в моем настроении. Рука оборотня зарылась в волосы и стала массировать затылок.