— Давай, Даша, совсем немного осталось, каких-то там пять этажей! — подбадривала меня Эва, проводя по моему лицу ладонями. Я чувствовала ледяной воздух, но кислорода от этого больше не становилось.
— Откуда… ты узнала… ох, как тяжко-то… что лифт не работает? — прохрипела я.
— Я была в гостях у Игоря несметное количество раз, и угадай, сколько из них этот лифт работал? Раза два-три. Он тут очень часто ломается; его просто не всегда успевают починить. — Эва села рядом со мной. — Эй, что-то у тебя проблемы с физической подготовкой, — заметила она.
— Ещё бы это не бросалось в глаза!
— Это всё из-за твоего неправильного питания. И когда ты последний раз занималась гимнастикой?
У меня хватило сил только на то, чтобы пожать плечами. Постепенно дыхание выравнивалось, но остаток пути я не стану бежать, а медленно пройду. Я не спортсменка-легкоатлетка, но гимнастикой надо будет заняться. И начну летом на каникулах.
— А вот я каждое утро бегала по парку перед занятиями в институте. Кстати, тебе тоже это рекомендую, иначе к тридцати годам ты совсем развалишься. Ты хоть не куришь? — И сама же себе ответила: — Нет, такие, как ты, не курят. И не надо! С твоей одышкой это будет самоубийством. Ну всё, отдохнули и вперёд!
О, как бы я хотела посмотреть, как она бы пробежала эти ступени! По её прогнозам, после тридцати лет мне я буду разъезжать в инвалидном кресле и выглядеть на все семьдесят лет. Как бы не так! Я поднялась на ноги, глубоко вздохнула и вновь стала подниматься наверх, но на сей раз куда медленнее, тщательно взвешивая свои силы.
— Эва, а на каком ты языке пела? — спросила я будучи уже на пятнадцатом этаже. — Вроде западнославянский, из индоевропейской семьи языков.
— Это по-польски. Я наполовину полячка. Но ничего индийского я в нём не нахожу.
Дверь квартиры 161 была оббита деревянными панелями. Покрытые густым слоем бледно-коричневого лака, они местами были облуплены, но всё ещё прилично смотрелись. Собравшись с мыслями и нацепив дежурную улыбку, я нажала на кнопку звонка. По ту сторону двери раздалась мелодичная трель, а через минуту дверь мне открыла низенькая пухленькая девушка с копной вьющихся рыжих волос, торчащих во все стороны. Доброжелательное симпатичное личико было полностью покрыто едва заметными веснушками. На ней был одет белый махровый халат с вышитыми рыжими котятами. Женщина вопросительно на меня посмотрела. Конечно: видела впервые в жизни.
— Лизка Квашнина! — до крайности удивлённым голосом воскликнула Эва.
— Елизавета Квашнина? — тут же спросила я. Рыжая девушка кивнула.