Удивительно. Оказавшись в начале пятнадцатого века, он не утратил способности задавать тон в компании своих приятелей, которые потом только стали ему настоящими друзьями. Именно он сообразил - мы, блин детей добудем, из рабства выкупим, и вырастим себе помощников и стойких оловянных солдатиков, которые за нас всему миру пасть порвут. И конечно автоматы «Калашникова» надо изобрести скорей, и телики, чтобы порнушку смотреть, и камеры, чтобы порнушку снимать, и станки надо, чтобы презики делать и... много всякого нелепого никчемного напредлагал тогда Зубр. Ему сразу дали по ушам, но мысль с созданием этакого спартанского лагеря-школы признали достойной. Семь лет мальчики себе помощников растили. Вырастили на свою голову и на беду Европе. С арабами Средиземноморья эти паскудники ухитрились сразу сговориться - рабов только арабы качественных продавали! Потом еще и вредный Зубрилка всем промыл мозги на тему: «арабы прикольные - они чести полны! Они люди пустынь, как люди степей не приемлют кривотолк и криводушие органически. Сволочь и мерзавец не выживет в пустыне, там негде спрятаться, из века в век люди отвечают за свои слова. Горы и леса - рассадник двуличных хитрецов и сообразительных на пакости партизанов - европейские народцы недостойны поверхностного восторженного приема - за ними глаз да глаз нужен!
Вот и пришли две каракки к берегам Сардинии - приглядеть за землей древней, плодородной и суровой - очень она понравилась Апфии Павловой. А это был приговор - женщина всегда получит своё.
Две красавицы каракки входили в воду залива Ангелов, и свет встающего солнца окрашивал белую парусину оттенком чуть розовым, этаким гламурненьким, Зубриков отметил это и хихикнул. На вопросительный взгляд подруги выдал давний прикол: «Никогда не поручай мальчикам женскую работу. Боги любят тебя Апфия, смотри какие розовенькие паруса». Апфия фыркнула, как всех амазонок розовый цвет её не привлекал - детским считался, мол, не дорос еще итютю до честного пурпура легионера и амазонки.
Они - и мальчики агенты, и девочки-амазонки были не первые. Совсем не первые их тех, кто недавно заглянул в залив Ангелов. Витя Павлов еще четыре дня назад забросил в Кальяри команду всех свободных на данный момент диверсантов Атлантиды: и своих коммандеров, и Кости Лещенко и парней Рината Аматова - только балбесы Зубрикова вместе с ним отплыли от берегов Атлантиды, на все готовенькое пришли, халявщики и раздолбаи. А готовенькое уже было. Сто двадцать семь диверсантов это приличный десант вредителей на городок с населением в семь тысяч двести человек - а это было прилично, для заштатного провинциального городка колониального королевства под вассалитетом могучего Арагонского королевства. Половина населения - женщины, две трети мужчин - старики и мальчики, и по старинному расчету - один из десяти горожан - воин, охраняющий работу мирных тружеников, так оно и выходило. Сто двадцать охранников беспечно валяли дурака в Кальяри на воинской службе. Службы была легкой: с утра перекусить, и спрятаться от лучей палящего солнца и докучливого внимания своих жен в одной из башен, поставленных для охраны Кальяри. А там время весело летело за распитием вина, беседами на вечные вопросы, полные глубокомысленных замечаний, за игрой в кости. Мужики славно проводили время - под правлением Арагона жизнь немного успокоилась - так везде бывает первое время, новая метла метет аккуратно, и главное, соседи не возникают насчет пыли и сора, который летит в их сторону.