— Я решила, что пока главой дома Марлоу тебе становится не с руки. Папа жив — пусть сам разбирается. Они, кстати, еще не в курсе.
— Погоди. — Я внимательно перечитала строки документов. — Тут же написано…
— Признание артефактора Алексы Марлоу. Я знаю. Я же и составляла, — Ариадна распустила волосы, с наслаждением подставляя лицо вечерней прохладе. — Ах, как же тут хорошо! Что у тебя там? Булочки? — Ари потянулась к корзинке, наблюдая за моей реакцией.
— То есть они подписали… пропустив женский род на документах?!
Сестра довольно кивнула.
— Я им пообещала преференции, которые мы с тобой обсудили. И они согласились, так что на ближайшие года полтора ты просто завалена работой.
— От силы полгода, — посчитала я, пробежавшись по списку.
— Тебе видней, — пожала оборотень плечами. — А представляешь, — расхохоталась сестра, — какие сюрпризы их ждут?
Кивнула.
— Домой?
Я окинула взглядом золотой закат и тихо прошептала:
— Спасибо.
Ари тоже молчала. Закат медленно угасал. Осталась лишь тонкая полоска пламенеющего неба у самых холмов. Как будто огромный великан укрыл небосвод темным одеялом. Вдруг полоска начала расти и выгибаться, превращаясь в мерцающий звездами силуэт львицы. Она сделала к нам шаг. Еще один. Взмахнула гривой.
— Льярра! — пискнули сильфы.
Львы верят, что увидеть призрак Льярры в последнюю секунду заката — к счастью…
Ральф
— Как так получилось? — навязчивая мысль билась в сознании, словно рассерженная синяя сильфа и никак не давала покоя Ральфу.
— Получилось — что? — Марлоу сделал маленький глоток.
Ральф вспомнил разговор с Морганом. О том, как пьет коньяк его хозяин — маленькими глотками, смакуя вкус на кончике языка. Тогда, давным-давно, когда он впервые, рассерженный, ворвался в его дом. Дом, в котором ждала судьба.
— Алекс. Как так получилось, что она и львица, и артефактор?
— О, тут все дело в ее бабке. История страстной любви львицы и артефактора. Она из старинного, уважаемого рода, он… Он уже не молод. Не говоря уже о том, что не лев.
Снова вечер. Такой же тихий, ленивый и безысходный, как все вечера до него. Разве что сегодня — потрясающе красивый закат. Ральф стоял у окна, любовался огненными, в полнеба всполохами, раздумывая над услышанными только что словами.
Артефактор и оборотень… Надо же. Чего только не бывает в благопристойном внешне Хоммерсете.
— Никогда не слышал… подобной истории, — честно признался он.
— Ну, ее не особо и афишировали. Ни с той, ни с другой стороны, как вы понимаете, Ральф. Случилось — и случилось. В Хоммерсете есть же нормальные существа, которые все делают тихо, спокойно, не привлекая внимания общественности.