— Вот это нашли, господин. Под стеной лежало. Хорошо травы мало, быстро заметили.
Тайрад облизал вдруг пересохшие губы, на ладони воина лежал перстень власти Альвии Эли-Борг. Лиор осторожно, словно кольцо могло исчезнуть или развеяться пеплом, забрал его и поднес к глазам. Последние сомнения исчезли, он увидел оскаленную голову варлаха, а над ней имя — Альвия.
— Ну, теперь поговорим с ублюдком, — недобро произнес Тайрад, сжал перстень в кулаке и стремительно вернулся в пыточную.
Он остановился напротив Вигера и некоторое время рассматривал телохранителя. Тот сидел, закрыв глаза, белый, подобно снегу, с испариной, обильно покрывавшей вмиг осунувшееся лицо. Воин шумно дышал, сквозь стиснутые зубы. Губы его были искусаны до крови, а из-под плотно сжатых век стекали слезы. На его изувеченную руку лиор не взглянул. Тайрад шагнул к креслу, ухватил Вигера за лицо и прошипел:
— Открой глаза, Виг.
Веки дрогнули, и на господина взглянули глаза, затянутые мутной пеленой боли. Тайрад сунул под нос телохранителя перстень и вопросил:
— Что это, Виг? — и сорвался на крик: — Отвечай, тварь!
— П…перстень, — просипел воин.
— Тот, который видели у тебя, и от которого ты избавился сегодня утром, выкинув с крепостной стены, — отчеканил лиор.
— Нет… мой другой.
— Лжешь, мразь, лжешь! — вновь выкрикнул Тайрад и мотнул головой: — Мастер! Выжги из него это упрямство!
— Слушаюсь, — произнес верзила.
Он прихватил со стола нож, разрезал одежду на груди Вигера и направился к очагу за накалившимся прутом.
— Не-ет, — простонал воин и отчаянно зажмурился, когда мастер был уже близко.
Лиор не стал отворачиваться, лишь поморщился, когда прут ткнулся в плечо телохранителя, и тот надрывно закричал, выгибаясь всем телом, насколько позволяли крепления. В пыточной запахло паленым мясом. Тайрад скривился, сплюнул на пол и снова шагнул к креслу.
— Говори! — рявкнул он.
Вигер с ненавистью взглянул на господина, после перевел взгляд на мастера. Тот взял с решетки раскаленные клещи. Воин глухо застонал, вновь посмотрел на лиора и прохрипел:
— Это тот перстень.
— Ну, наконец-то, — произнес лиор. Он сделал жест мастеру, и тот вернул клещи на решетку в очаге. — Рассказывай.
Телохранитель облизал искусанные губы, но боли от того, что слюна попала на свежие раны, не ощутил, ее затмевала другая боль, сильней и страшней. Тайрад не торопил, только прищурился и ждал.
— Я видел… тело, — снова закрыв глаза, заговорил Вигер. — Снял перс… перстень и спрятал. Золото… Думал переплавлю и никто, — он опять облизал губы, — никто не узнает.