— Оставьте меня, — оскорблено фыркала юная супруга. — Я хочу тишины и покоя.
— Ты одинаково хороша и в страсти, и в гневе, — умилялся ее супруг, чем доводил жену до бешенства.
Раздражение стало постоянным спутником лейры Дорин. Всё выходило не так, как виделось в ожидании проклятой свадьбы, когда ненавистная кузина должна была уступить трон и саму свою жизнь юной родственнице. Но к мысли, что придется еще подождать, Ирэйн понемногу привыкла, но вот бездарно потраченное время в Фарисе, придирки и шпильки Тайрада, да еще и вынужденная задержка в пути ее злили неимоверно. И охрана тоже злила. Хартии не отходили от молодой четы ни на шаг. Услужливые, до приторности вежливые, они могли затруднить воплощение дальнейших намерений лейры. И без того время встречи с дорогим ей мужчиной откладывалось, пока будущая лиори не прибудет в Борг, и ее супруг не отправится назад в Эли-Харт. Так еще и телохранители стали ее постоянными спутниками.
— Сбегу, видят Боги, сбегу, — клялась себе Ирэйн, нервно потирая ладони.
Ее голова была теперь занята тем, как можно обставить встречу с Дин-Талем, чтобы не вызвать его неприязни и ненужных подозрений. Лейре нужны были его дружба и доверие, а не ненависть. В конце концов, именно его она видела своим настоящим супругом, и от него хотела родить дитя, которое унаследует трон Эли-Борга. Всего лишь исполнит последнюю волю Альвии, разве не так? Придет время…
А пока оставалось скрежетать зубами, бросать недобрые взгляды на мужа и сопровождение, да в унынии отсчитывать дни до долгожданного свидания, исполняя волю лиора Тайрада, при мысли о котором у Ирэйн начиналась мигрень. Перворожденный бесил лейру в Фарисе, продолжил бесить и после того, как супруги Дорин покинули чужой замок. И дело было в необъяснимой ярости Эли-Харта. Он метался по коридорам Фариса раненым зверем, изрыгая проклятья и жуткую брань. Тайрад не объяснил причину своей злости, но разговаривал с племянником и его женой так, будто они были виноваты в его состоянии. Единственное, что удалось разузнать, это то, что дело касалось Альвии. Но что именно так вывело из себя лиора, осталось тайной.
— Убирайтесь прочь! — рявкнул он, по окончании наставлений, приправленных желчью и издевками. — И только осмельтесь сойти с указанной мной дороги и сотворить нечто по собственному разумению, я собственными руками сверну вашу тонкую шейку, — это предназначалось уже исключительно Ирэйн. Но только она открыла рот, как Эли-Харт заорал: — Пошли вон!
Риор Дин-Дорин остался внешне спокойным, и его супруге показалось, что ярость дяди никак не задела его. Однако уже в коридоре, Лотт сцедил ругательство сквозь зубы, показав, что и его разозлило поведение дяди, но на этом свое негодование скрыл, и дальше вел себя так, будто их не прогнали, словно грязных смердов. А вскоре ненавистный Фарис остался за спиной, и все, кто отправился в путь, вздохнули с явным облегчением. Тягость, давившая на плечи в приграничном замке, наконец, исчезла.