И можно было бы расслабиться, однако теперь Ирэйн и ее мужа ожидал родовой замок лейры Дорин, при мысли о котором по спине женщины бежали мурашки. Она еще помнила завывания матери, несшиеся из родового склепа. Еще тогда юную лейру передергивало от ужаса, когда старшая лейра Борг протягивала к ней руки, призывая вместе оплакать павшего мужа и отца. Ирэйн любила отца, и горевала по нему, но провести свои лучшие дни в холодном сумраке замковой усыпальницы не желала. Она даже обрадовалась, когда кузина прислала за ней своих посланников. Девочке в ту пору не столько хотелось в Борг, сколько покинуть огромную гробницу, в которую превратился родной дом. И вот ее везли обратно…
— Твари Архона, — передернула плечами Ирэйн, выглянула в окно и тихо застонала, увидев шпили Боргатина, как именовалось замок, дабы не путать его со «страшим братом». Служанка, прибывшая с госпожой из Борга, кинулась было к хозяйке, но та отмахнулась от женщины, рявкнув: — Не прикасайся!
У ворот их задержали. Даже имя Ирэйн не сразу открыло въезд в замок. Лейра, заметив промедление, выбралась наружу и, приложив ладонь к глазам, защищаясь от солнечного света, посмотрела на стену. Стражи ответили молчаливым любопытством.
— Зачем ты вышла? — с легким упреком спросил ее муж. — Прохладно.
— Оставьте меня в покое, Лотт, — с досадой отмахнулась лейра. — Почему не открывают ворота?
— Отправились докладывать твоей матери, скоро нас впустят, — ответил Дин-Дорин.
— А я, выходит, пустое место?! — с негодованием воскликнула Ирэйн, неожиданно радуясь возможности излить свою злость на охрану замка. — Эй! Вы, там! Немедленно откройте ворота своей хозяйке, или вас выпорют! Сейчас же!
— Душа моя…
— Я не собираюсь терпеть неуважения! — возмутилась лейра Дорин. — В конце концов, это мой родовой замок…
— Ты — подданная риората Эли-Харт, и земли Эли-Борга уже не могут тебе принадлежать, — мягко пояснил Лотт. — В Боргатине осталась одна хозяйка — твоя матушка.
Ирэйн стремительно развернулась к мужу, собираясь ответить ему, но вдруг встретилась со взглядом риора Дин-Мара, в котором легко угадывалась добродушная ирония, и смутилась. Насупившись, будущая лиори Эли-Борг вздернула подбородок и отвернулась, не желая быть объектом насмешек хартиев.
— Дитя мое! — это восклицание, раздавшееся со стены, привлекло внимание всех, кто находился в маленьком отряде. — Немедленно впустите мою дочь!
Вскоре ворота открылись, и незваные гости въехали в замок. Во дворе их ожидала еще моложавая женщина со светлыми волосами. На удивление, траурных одежд на ней не было. Вместо серого одеяния, на лейре Борг было надето нежно-зеленое платье под цвет ее глаз. Высокую прическу украшали нити жемчуга, и лицо, сейчас немного бледноватое, лучилось здоровьем и довольством. Боргатин ничем не напоминал склеп. Ирэйн бросила на мужа немного растерянный взгляд, и тот развел руками, усмехнувшись. Страхи и подозрения его супруги оказались напрасны.