— Быть может, я прискучил моей повелительнице?
— Мне было хорошо с тобой, Тиен, но пришло время перемен. Я хочу, чтобы ты подыскал мне нового любовника.
И он не сдержался, поднялся на ноги и взглянул на женщину сверху вниз, но, как всегда, свысока взирала она.
— Ты унижаешь меня этим приказом, — воскликнул Тиен.
— Высокородного риора унижает приказ его повелительницы? — теперь он явно расслышал издевку. — Быть может, ты хочешь сменить хозяина, пес?
Высокородный упал на колени и склонился так низко, что едва не коснулся лбом пола.
— Я верен моей госпоже, — отчеканил мужчина.
Женщина склонилась, ухватила риора за волосы, оттянула голову назад и спросила, глядя ему в глаза:
— Кто ты, высокородный риор — Тиен Дин-Таль?
— Я твой раб, лиори, — выдохнул риор, отвечая преданным собачьим взглядом.
— Никогда не забывай об этом, Тиен, — женщина выпустила его волосы из захвата и отвернулась к окну. — Тебе позволено намного больше других, не стоит переступать дозволенную грань, иначе я повторю свой приказ.
— Я понял, Перворожденная, ошибок больше не будет.
— Прочь, — произнесла она, не глядя на мужчину.
— Да, лиори.
Он нашел свою одежду, с вечера сорванную с его тела нетерпеливыми руками любовницы, быстро оделся и покинул опочивальню. Лишь на пороге обернулся, но лиори больше не замечала его. Тиен Дин-Таль, поклонился в пустоту и вышел, позволив себе скрипнуть зубами уже за дверями покоев Перворожденной. Риор не злился на нее, как можно злиться на ту, кому была отдана жизнь, честь и право казнить и миловать? Нет, высокородный злился на себя. Потерять ее страсть и доверие ему не хотелось, но за четыре года, которые мужчина делил ложе с повелительницей риората Эли-Борг, он начал забывать, кем остается для нее на самом деле. Верный пес, самый преданный, самый… влюбленный. Тиен тряхнул густой шевелюрой темных волос, бросил мрачноватый взгляд на воинов, застывших у дверей покоев Перворожденной, и устремился прочь, натянув на лицо непроницаемое выражение. Воины не шелохнулись, не повернули вслед головы. Жизнь лиори никто не смел обсуждать.
Когда дверь за любовником закрылась, Альвия Эли-Борг все-таки обернулась, но взгляд ее устремился не вслед риору, она смотрела на ложе и смятые простыни. Нет, Перворожденная не жалела, что отправила Тиена Дин-Таля, мысли лиори сейчас бродили за крепостными стенами ее замка. Плотно сжав губы, женщина покинула опочивальню. Она вошла в купальню, остановилась на краю большой каменной чаши с горячей водой и сошла по ступенькам вниз. На мгновение замерла, набирая в легкие воздух, и откинулась на спину, погрузившись в воду с головой. После открыла глаза и некоторое время смотрела на потолок купальни, искаженный водной рябью. Когда не дышать стало невозможно, Перворожденная выдохнула, отправив к поверхности стайку пузырьков, и села.