— Я еще не знаю, насколько нам будет полезен этот союз, Ирэйн. С этим сватовством стоит разобраться, — Альвия на мгновение поджала губы. — Нас никто не торопит. Я даю тебе время обдумать свое будущее. Не потрать его на пустые мечты. Я желаю, чтобы сердце и разум в тебе говорили одним голосом. Когда придет время, я спрошу снова, и ты дашь мне свой ответ.
Перворожденная поднялась на ноги, Ирэйн последовала ее примеру и склонилась:
— Я поняла вас, моя госпожа.
Рассеянно улыбнувшись родственнице, Альвия покинула ее покои. Уже стоя в коридоре, лиори задумалась на мгновение, что делать дальше. Затем накрыла ладонью живот и ощутила твердость сложенного и скрытого за поясом послания от Эли-Харта. Усмехнувшись новой мысли, Перворожденная махнула рукой литам:
— К Фериму.
Послушные «тени» скользнули следом. Чародей нашелся в своих покоях за составлением какой-то схемы. Выглядел он странно, но забавно. Светлые волосы Ферима торчали в разные стороны, глаза лихорадочно блестели, и шальной взгляд ясно говорил о том, что чародей со всем усердием старался исполнить приказ лиори.
— Перворожденная, — выдохнул колдун, то ли испуганно, то ли с досадой.
— Успокойся, Ферим, — усмехнулась Альвия, — мне есть, чем тебя порадовать. — Она вытащила послание Эли-Харта. Вытащи из него всё, что сможешь. Быть может, это поможет тебе в поиске ответа.
— О-о-о, — протянул чародей. — Отпечаток писавшего не мог не остаться на пергаменте. Возможно, я смогу прочесть его мысли.
— Это было бы весьма кстати, — прохладно улыбнулась лиори. — Не затягивай, но и не слишком торопись. Я хочу, чтобы ты тщательно поработал с посланием.
— Да, моя госпожа, — Ферим склонился перед Перворожденной.
— Жду твоего доклада, — произнесла Альвия.
Она покинула покои чародея и потерла руки. Кажется, всё еще может быть не так плохо, как шептало предчувствие. И все-таки бездействовать, пока шпионы и чародей роются в тайных помыслах Тайрада, лиори не хотела. Она вспомнила о снадобье, которое утром взяла у Ферима, и криво усмехнулась.
— Кажется, мне есть чем заняться вечером, — негромко произнесла Альвия и вдруг протяжно вздохнула: — Пошлите мне терпения, Боги. И хладнокровия, сегодня оно мне необходимо.