— На сегодня довольно, — спокойно произнесла Перворожденная. — Сейчас вас сопроводят в выделенные вам покои, и вы не покинете их, пока на то не будет позволения. Если снова вздумаете бродить по моему замку, вы будете немедленно выдворены из Эли-Борга. Наперед скажу, это был последний раз, когда вы ступили на землю моего риората. Следующее ваше появление закончится смертной казнью. Надеюсь, вы меня услышали… высокородный риор.
Не дожидаясь ответа, развернулась и направилась прочь с арены. Райверн уронил на землю свой меч, поднял лицо к небу и закрыл глаза. Ни выслушать, ни понимать его Перворожденная не собиралась. Смертный приговор был ее окончательным решением.
— Проклятье, — выдохнул риор и безропотно направился за обступившими его литами. Кажется, передвигаться по Боргу в сопровождении лучших телохранителей риората уже входило у Райверна в привычку…
Альвия удалялась прочь от арены, ни разу не обернувшись и не произнеся ни слова. Трое литов из семи, взятых для утренних занятий лиори, следовали за госпожой безмолвными тенями, ничем не нарушая привычного уклада. Что думали они о неожиданной встрече и скоротечном поединке на детских игрушках, понять было невозможно, да это и не волновало их госпожу, чье лицо превратилось в каменную маску, лишенную всяких эмоций.
Перворожденная вошла в замок чеканным шагом, стиснув в ладони ножны с отцовским подарком. Не обращая внимания на согнутые спины челяди и поклоны своих приближенных, успевших подняться с постелей, лиори стремительно направлялась в свои покои.
— Перворожденная, — перед госпожой появился риор Дин-Вар.
— Позже, — резко мотнув головой, ответила Альвия, и начальник тайной службы отстал, вновь поклонившись.
Больше лиори никто не пытался задерживать. Достаточно было взглянуть на плотно сжатые губы, чтобы понять — соваться под горячую руку опасно для здоровья, да и для жизни, пожалуй, тоже.
— Никого не пускать, — приказала Альвии у своих покоев. — Без исключений.
И исчезла за дверями. Прошла к столу, уложила на него меч, стянула с головы ремешок, затем самостоятельно сняла легкие доспехи и уронила их на пол. Следом полетели перчатки и нарукавники. После уперлась ладонями в поверхность стола, тяжело нависнув над ней.
— Боги, — прошептала Перворожденная, зажмурившись до мушек перед глазами. — Дайте сил и терпения…
Лиори откинула назад голову, медленно выдохнула и вдруг горько рассмеялась.
— И заберите проклятую память, — хрипловато произнесла Альвия, резко оборвав смех. После вновь нависла над столом и простонала: — Ну, почему я помню? Почему?!