Стул, откинутый рукой лиори, отлетел в сторону и с грохотом упал на пол. Тут же приоткрылась неприметная дверца, и оттуда выглянула встревоженная прислужница.
— Прочь! — гаркнула Перворожденная, и девушка мгновенно исчезла. Альвия стиснула кулаки, судорожно вздохнула. После повернула голову к окну и прошептала: — Боги…
Кажется, давно угасшая и забытая боль, так неосторожно потревоженная всего лишь неоконченной фразой Дин-Кейра, вдруг всколыхнулась и затопила женщину, возвращая ее на восемь лет назад…
— Али… Али!
Девушка, сидевшая у окна с книгой, опустила взгляд вниз и нахмурилась, глядя на сияющего риора. Впрочем, хмурилась она лишь для порядка. Когда этот высокородный смотрел на нее, лейра оставалась спокойной только внешне. И сколько бы Альвия не пыталась прогнать из головы образ веселого парня, он вновь и вновь всплывал перед внутренним взором, мешая думать и слушать поучения отца и наставников. Лиор всё чаще ловил дочь, когда она глядела в пустоту, и на устах ее играла мечтательная улыбка.
— Альвия, — строго произносил в такие мгновения повелитель риората. — Вернись в Эли-Борг.
— Я здесь, мой господин, — юная лейра вздрагивала и вскидывала на отца взгляд, пытаясь вспомнить, о чем говорил Перворожденный.
— Если только на крыше самой высокой башни, — усмехался лиор и добавлял серьезно: — Соберись, дочь.
Альвия уже решила, что пора бы избавиться от этого наваждения с бирюзовыми глазами, как оно не замедлило объявиться во плоти. Лейра отложила книгу и строго взглянула на молодого человека. Луч солнца запутался в его волосах, и медно-красные брызги задорно разлетелись по каштановым прядям, накрывшим широкие плечи высокородного риора.
— Чего ты хочешь, Райв?
— Сегодня чудесная погода, — ответил Дин-Кейр, щуря один глаз от яркого солнечного света.
— И что?
— Вредно быть умной в такую пору, — хмыкнул риор. — Оставь чтение непогоде, я знаю занятие получше, чем терять время в душной комнате.
— Время, потраченное с пользой, невозможно потерять, высокородный, оно оставляет след в душах и обогащает разум, — нравоучительно произнесла Альвия.
— Когда разум обогащают слишком усердно, голова становится тяжелой, — возразил Дин-Кейр. — Если сильно поумнеешь, станешь медленной и неповоротливой.
Девушка хмыкнула:
— Теперь понятно, почему ты такой вертлявый.
— Почему? — заинтересовался риор.
— В твоей голове только ветер, Райв. Должно быть, его завывания мешали тебе слушать советы наставников, раз сейчас ты стоишь под моим окном, а не рядом со своим господином, — Альвия весело рассмеялась, глядя на преувеличенное возмущение высокородного.