— Я всё исправлю, госпожа, — дрогнувшим голосом ответил глава стражи. — Я займусь…
— Очень на это надеюсь, риор, иначе я займусь вами, — отчеканила Альвия и вернулась к креслу. Усевшись, бросила взгляд на Дин-Лорига и закончила: — Тех, кто проспал посланника Эли-Харта, выпороть, чтобы разогнать их кровь. Слишком застоялась, раз засыпают там, где должно смотреть за десятерых. И прочь из Борга. Отправьте их в Харигар, в Черную крепость, пусть поспят на болотах.
— Заключенными?
— Заключенным туда отправитесь вы, если еще раз вызовите мое недовольство, — холодно ответила Перворожденная. — Стражники теперь там будут там нести свою службу. — После поморщилась: — А теперь встаньте с колен и проваливайте прочь с моих глаз.
Дин-Лориг вскочил на ноги, в очередной раз попытался в поклоне лишиться своей головы, но она опять удержалась на шее высокородного риора. Мужчина поспешил покинуть лиори, стирая с лица пот и вознося благодарственную молитву Богам. Впрочем, слова Альвии запомнил, она ими впустую никогда не сорила. И раз пообещала заточение на болотах Харигара, значит, туда и отправит, если вновь будет недовольна главой замковой стражи. Риор Дин-Лориг еще никогда так истово не желал угодить своей госпоже…
Перворожденная откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и сжала подлокотники. Нужно было поскорей заканчивать с этим посольством. Присутствие в замке предателя и невозможность дотянуться до него выматывали душу лиори. Она устало вздохнула и медленно подняла веки. Взгляд уперся в портрет отца, который повесили в кабинете по приказу госпожи еще восемь лет назад. Лиор смотрел на дочь спокойным, чуть надменным взглядом, таких же серых глаз, как у нее. Его губы были плотно сжаты, и Альвии почудились неудовольствие и укор покойного родителя.
— Он умрет, — сказала женщина, глядя в глаза лиору. — Я поклялась в этом, отец, стоя перед твоим гробом, и клятвы не нарушу. Рано или поздно кровь предателя прольется во имя твое. И когда ты будешь отомщен, я, наконец, вздохну полной грудью.
В дверь постучали. Лиори порывисто обернулась, гневно сверкнув глазами.
— Кто?
В дверях появился лит.
— Моя госпожа, высокородный риор Тиен Дин-Таль привел чародея Ферима и просит позволения войти.
— Позволяю, — кивнула Перворожденная.
Бросив еще один взгляд на портрет, лиори выпрямилась в кресле, отбрасывая прочь всякие переживания. Она вновь была собрана, и даже в обычном рабочем кресле казалась сидящей на троне. Взор Перворожденной остановился на двух мужчинах перешагнувших порог ее кабинета. Лицо Дин-Таля было непроницаемым. Нет, это была не обида, просто высокородный риор решил больше не соваться туда, где выставлен заслон из щитов. В кабинет лиори вернулся ее верноподданный и адер.