- Что, Светлова, упустила своего Железнова. Меня на улице догоняет противный голос той самой первой красавицы института Наташки Ефимовой. Ха, говорили же, что он не для тебя. Она ехидно скалится. Ищи какого-нибудь лоха, и не смей заглядываться на нормальных мужиков. Ей вторит дурацкий смех ее подружек-прихвостней. Вот черт, а я даже и не подозревала, что мы живем в одном районе, и сплетни про резкий Димкин отъезд уже распространились даже среди не столь близких знакомых.
- Это что же, он про твою честь? я резко останавливаюсь, поворачиваюсь и пристально смотрю в глаза этой глупой девице, возомнившей себя соперницей.
- Ну уж точно не для тебя, - она повторяется, но тушуется под моим гневным взглядом, когда ее окружение резко замолкает, ожидая развитие конфликта.
- Почему тогда он там, а ты здесь? моя злость поглощает мысли, готовые в любой момент вылиться скандалом на так и не состоявшуюся соперницу. Вот когда сможешь ответить на этот мой вопрос, тогда и поговорим. Я разворачиваюсь и ухожу, ощущая гневные взгляды, направленные мне в спину.
А поздним вечером, когда родители улеглись смотреть телевизор, а я медитирую в окно, стараясь увидеть там любимого Димку, раздается телефонный звонок, и вежливая девушка-оператор, соединяет меня с Москвой.
- Машк , любимая, ты как? сквозь жуткий треск в телефонной трубке раздается такой родной голос.
- Я я хорошо. По моим щекам текут слезы, не давая говорить все то, что мне хочется выразить.
- Машк , ты только не придумывай себе ничего лишнего. Димкин голос пробивается ко мне. Я люблю тебя, слышишь, люблю.
- Я тебя тоже люблю! на мгновение, сдержав слезы, я кричу в трубку.
- Ваше время окончено. Все тот же, холодно-вежливый голос телефонистки, прерывает наш разговор, и я, все еще рыдающая, но уже от счастья, долго прижимаю к себе трубку телефона, сползаю по стенке коридора, где был установлен аппарат
- Машк , ты как? Димкин голос вырывает меня из омута воспоминаний.
- Знаешь, хорошо. Я прижалась щекой к мужской ладони, которая протянулась к моему лицу.
На ночных улицах горят веселые огоньки, выделяя светлыми пятнами куски улиц и зданий. По темным тротуарам спешно идут редкие прохожие, бегают кошки, иногда сверкая желто-зелеными глазами.
Дима не спеша ведет машину, а я, пытаясь ухватить какую-то упущенную нить разговора, уставилась в окно, разгадывая этот ребус. Он катает нас по ночному городу, и я разглядываю такие знакомые, но уже как-то по-новому, светящиеся витрины магазинов, баров, кафешек и ресторанов.
- Машк , и все-таки, о чем задумалась? интересуется Дима, когда джип заезжает в наш двор.