— И все же я рискну предложить тебе сесть, — сказала она отсмеявшись.
— Вы понимаете, — вежливо начал парень, — меня очень заинтересовал ваш уникальный дар. Отчасти, может быть, потому, что у меня самого дар очень редкий.
— Погоди, я что–то не припомню тебя среди людей каравана.
— Так меня там не было. Я местный, из Треугольника.
— Тогда откуда ты знаешь о моем даре?
— О нем все поселение говорит. Элиту наши люди убивали, было дело, но чтобы напоить ее вдрызг — о таком никто даже не слышал.
— Вот народ! — качнула головой женщина, — языки, как помело.
Досаду ее легко было понять. Три четверти хабара с развитой элиты — не фунт изюма. Это по земным меркам долларовый миллионер. При тех же примерно нравах, которые царили на Диком Западе. Конечно, наученная жизнью, Химичка сдала ценности в местный банк. Грабить ее себе дороже. Если налетчиков не заметут на месте преступления, то руководство закроет выезды из стаба и прогонит народ через ментата, после чего грабителей вывезут на опушку ближайшего леса и сделают пару надрезов на их тушках. Или дадут покурить в качестве последнего желания осужденных на смерть. Что кровь, что табак зараженные чувствуют очень издалека.
Были такие прецеденты, правда, давненько не повторялись.
Но потроха сами из банка в Каменку не перелетят. По дороге домой Химичке придется опасаться не только монстров, но и обычных людей, уже посчитавших ее ценности своими. И она не преувеличивала опасность. Большинство обитателей Улья даже горошину почитали огромной ценностью. Ради того, чтобы есть и пить живчик, им приходилось ежедневно ставить на кон свою жизнь. А тут достаточно один раз рискнуть и потом надолго забыть об опасности. На добытом хабаре один человек мог сносно прожить очень долго.
И снова женщина нехорошим словом помянула Каменку. Между банками развитых стабов было налажено разнообразное сотрудничество. Можно было сдать ценности в одном банке и получить их в другом. Правда, драли за это неслабый процент, но безопасность того стоила. А в Каменке даже банка своего не было.
— Вы давно в Улье? — напомнил о себе парень.
— Больше года. Кстати, мы толком не познакомились. Я — Химичка. А как твое настоящее прозвище?
— Как и сказал — Вонючка, — печально ответил молодой человек. — Я — тот редкий случай, когда иммунного в Улье крестили дважды.
И дальше Вонючка поведал свою грустную историю. Улей зло подшутил над ним, надарив способностью испускать запах, от которого шарахались любые зараженные. Люди, увы, тоже. Так что проблемы у Вонючки начались, едва он попытался развить свой дар в полевых условиях. Обычно в таких случаях новичка страхуют бывалые рейдеры. В первый раз так и было. Рейдеры почему–то решили, что обнаруженный и активированный знахарем дар страшен только для зараженных. В своей ошибке они убедились, когда Вонючкой с целью перекусить заинтересовался бегун. Накрывшее местность амбре действительно заставило зараженного удирать во все лопатки. Но и рейдерам мало не показалось. Почти все они качественно очистили свои желудки. Только сам одаренный чувствовал себя нормально. Похоже, здесь срабатывал принцип «свое дерьмо не воняет». После этого идея использовать Вонючку, как защитника от нападения зараженных, отпала сама собой.