— Алекс… — было больно смотреть, как умирающий мужчина думает о моей семье. Глаза стали влажными, я прикусила губу, чтобы не пускать нюни.
— Ты тоже есть в завещании, Сьюки. Прости за тот последний разговор, но он должен был состояться. Мы были хорошими друзьями все эти годы, и я искренне тебя ценил. Но любовь… это нечто совершенно не то, с чем ассоциируется наш с тобой брак, — Алекс закашлялся, и губы его стали алыми от крови. Резкий запах резал нос, подушки под его головой стали совершенно мокрыми.
— Борись… — прошептала я, — Ты ведь должен, черт тебя дери…
— Уходи, Сьюки. И больше не возвращайся, — жестко отрезал мужчина, после чего его тело затряслось, будто в припадке эпилепсии. По коже пошли волдыри, она вздувалась на глазах. Алекс закрыл веки, зарычав уже в голос: — УХОДИ!
Не знаю, что я собиралась сделать, когда потянулась ладонью к его плечу. Будто в каких-то глупых сюрреалистичных фильмах: встряхнула пациента – и все у него прошло. Но когда мои пальцы коснулись адски холодной кожи, по пальцам прошло странное электричество, похожее на небольшой разряд. И, между тем, Алексу вдруг полегчало.
— Ай! — одернув руку, я потерла ушибленное место о джинсы.
— Стой, — прохрипел мужчина, растерянно глядя на меня. — Коснись еще раз. Странно, но это помогает…
Часть 42
Замерев на месте, я перестала дышать. Ощущения были такими, будто любой мой лишний вздох мог выдать личность.
— Ч-что? — с губ сорвался нервный смешок. — Наверняка показалось. Это естественно, что со временем тебе становится лучше.
— Нет, смотри, — Алекс глазами указал на свое запястье, которое еще секунду назад было полностью красным и покрытым волдырями. Сейчас же кожа успокоилась, будто прошли месяцы интенсивного лечения. — Не понимаю…
— Я тоже, — тяжело выдохнув, отмахнулась от настойчивого внутреннего голоса. Он непоколебимо нашептывал мне, что самое время бежать. Неизвестно, чем все это может кончиться…
Но за дверью по-прежнему находилось бесчисленное количество людей. Сьюки было уже поздно спасать, а вот других – самое время. Как бы там ни было, Алекс тоже не заслуживал смерти. Стоило этой мысли промелькнуть в моей голове, как тело Кроуфорда под моей ладонью затряслось. Удивительно, но тот беззвучно смеялся, превозмогая явно острую боль в легких.
— Просто, — выдал альфа, не удивляясь моей настороженной реакции. — Я подумал о том, как была бы сейчас счастлива Руби. Ей бы эта ситуация понравилась.
Пальцы мои на плече мужчины непроизвольно сжались, когда я невзначай, как можно равнодушнее протянула:
— Почему это?