— Она ведь ненавидит меня, ты же знаешь, — Алекс перестал смеяться и резко стал серьезным, засмотревшись в какую-то точку на потолке. Сперва я решила, он там увидел нечто пугающее, а после поняла – это лишь воспоминания. — Уверен, она бы отдала все, что есть, чтобы добить меня здесь и сейчас.
— Ты считаешь, — замявшись, я облизнула сухие от волнения губы. Ничего более странного, чем обсуждения себя же в третьем лице, со мной еще не происходило. — Ты считаешь Руби жестокой?
— Жестокой? — удивился Кроуфорд, бросая на меня странный недоверчивый взгляд. Я тут же прикусила язык, решив, что подобными интересами просто выдам себя и все на этом кончится. — Пожалуй, она единственный не жестокий человек из всех, с кем знаком… Еще недавно мне казалось, что я знаю все, что нужно… Даже больше. Но при общении с Руби у меня ощущение, будто она с другой планеты.
— По факту, так и есть, — выпалила я, наплевав на свое же обещание, данное всего секунду назад. Разговор пора сворачивать, а мне сваливать. — Мир оборотней и людей как две разные нации. Другие законы, правила, нормы… То, что привычно для человека, дико для оборотня. И наоборот.
Все время, пока я говорила, Кроуфорд не сводил с меня взгляда. Брови его были слегка нахмурены, губы поджаты, в глазах горело какое-то непонимание. Как вдруг он озарился догадкой:
— Ты так мила, потому что я умираю, так?
— У меня просто хорошее настроение, — закатив глаза, я помянула Сьюки нелестным словом. Никто в этом мире не слышал от нее доброго слова? — Не всегда же быть отбитой сукой, правда?
— Тебе так больше идет, — хмыкнул мужчина. Лицо его уже почти приняло естественный цвет, ушла могильная бледность.
— Что же, — атмосфера вокруг казалась дружески-располагающей. Я чувствовала себя гостем в доме. Той, кто сам выбирает, что делать дальше. Тем более «кокон» тела Сьюки закрывал меня от мира, будто маска и черные очки. Поэтому я позволила себе выдать самую идиотскую шутку в мире, на какую только была горазда. И только произнеся ее, поняла, что натворила. — Тогда выздоравливай. Может, потом и поженимся снова.
Все внутри меня замерло и сжалось, по телу прошло электричество. Казалось, даже сердце остановилось, а пульс замедлился. Как вообще подобное предложение могло сорваться с моих губ? Где были мозги?!
Я уже приготовила речь отступления, чтобы встать и уйти, как вдруг Алекс заговорил первым:
— Это не важно, Сьюки, есть ли Руби или нет. Получится мне пережить это или нет. Между нами ничего не будет, — он казался серьезным и решительным, что принесло некое облегчение.