Судорога сковала ноги, тело напряглось, как струна. От каждого прикосновения мужчины по коже проходил электрический импульс, концентрирующийся в районе паха.
— Пожалуйста, — хриплая нетерпеливая мольба растворялась в воздухе, своего голоса я не слышала. — Прошу…
Происходящее вокруг резко сменилось, Мужчина пропал. Привстав на локтях, я осмотрелась вокруг… Это была абсолютно пустая комната с единой лишь кроватью и парочкой свечей. Пока я пыталась понять, что происходит, сопоставить события, шелковое покрывало вдруг раздулось, очертив силуэт широкоплечего, массивного мужчины.
Он, словно животное на охоте, сделал нетерпеливый пасс вперед, оказываясь прямо между ног. Его пальцы грубо сжали бедра, потянув меня на себя. Не успела я понять, что Он собирается сделать, как губы мужчины накрыли лобок.
— Черт, — сорвалось, когда, раздвинув складки, он подул горячим воздухом на пульсирующий клитор. — Черт, черт, черт…
Язык нежно коснулся самого края чувствительной кожи. Этого хватило, чтобы меня перекосило, свернуло в позу эмбриона. Такая реакция, судя по всему, понравилась мужчине, ибо он, издав утробный рык, властно провел языком по складкам, будто помечая «свое».
Меня трясло, изводило, выкручивало… Я кусала губы до крови, комкала простыни… Но Он был неумолим… Мужчина крепко удерживал меня на месте, его язык вычерчивал неизвестные мне узоры, играл на каком-то очень ритмичном инструменте…
Напряжение нарастало с каждым мгновением все больше и больше, пока в какой-то момент сильнейший спазм не прошелся по телу, заставляя дрожать, будто в припадке эпилепсии.
Сильнейший толчок, будто разряд дефибриллятора! И тут я резко распахнула глаза, уткнувшись ими в уже знакомую спальню дома Алекса Кроуфорда. Сердце безумно барабанило, соски кололо, клитор до сих пор нервно сокращался. Я не понимала, где я, что тут делаю и куда делся тот незнакомец…
Звук в районе ног заставил меня подобраться и взглянуть вниз. Опершись на кулаки, оголенный по пояс, на меня смотрел Алекс. Глаза его бешено горели, будто два фонаря, крылья носа раздувались, желваки играли.
И тут до меня начало доходить… Ночная рубашка была расстёгнута на груди и приподнята на бедрах, трусы валялись рядом, а не были одеты на мне.
— Алекс… — сорвалась с губ рваная фраза. Реальность и сон все еще не сопоставлялись, я путала их, не могла собраться. — Что?.. Не понимаю?..
— Луна, — прохрипел он, будто дикий зверь, кидая взгляд на яркую полную луну. Чтобы увидеть ее, не нужно было выходить на балкон. Она светила прямо на меня. — Твой запах… Руби, я не могу… Я хочу взять тебя… Больше не могу…