— Даже и не надейся. — приблизившись ко мне, он злобно прошептал мне прямо в губы. Слезы
с новой силой хлынули, не давая мне даже надежды на успокоение. Я ослабла и уже буквально
висела на этих «кандалах», которые и не давали мне упасть.
— Что ты предпочитаешь, плеть или же стек, а Эм? А, может быть, кнут? — задумчиво говорил
он, ходя позади меня, заставляя мои глаза неестественно раскрыться. Неожиданно я
почувствовала руки на своих бедрах, которые тянули мои шорты вниз, от чего я, в прямом
смысле, сжалась. Что? Опять порка?
— Что ты делаешь?! Ты не можешь делать это со мной снова! — я верещала и дергалась, что
есть силы, после чего ощутила, как мой зад сжимают, а после горячее дыхание обожгло мою
шею. Мотая головой из стороны в сторону, я желала отстраниться от него, как можно,
дальше, что, определенно, у меня не выходило.
— Да? — протянул он. — А, по-моему, ты уже должна убедиться, что я слов на ветер не
бросаю, и, кажется, у тебя уже был подобный опыт. — шептал он, медленно водя руками по
бедрам, и тем самым спуская нижний элемент одежды. По телу мгновенно побежали мурашки,
хотя я уже не удивлена. Всегда! Абсолютно всегда я реагирую на его прикосновения именно
так, а сейчас же это чувство удваивалось, из-за невыносимого страха.
Шорты тихонько спускались по моим ногам, пока не достигли пола.
— Перешагни! — приказал он. Я, боясь, что он может разозлиться сильней, послушалась,
нервно кусая губы.
— Умница. — слишком приторно произнес, проводя носом от плеча, до уха и, тяжело вдыхая
воздух, остановившись на виске. Резко отстранившись от меня, он произнес:
— Ну что ж, раз уж ты не решаешься делать выбор, думаю, стоит выбрать мне. — усмехался
он.
— Нет, прошу! Не нужно! — я все еще надеялась на пощаду или хоть какую-то жалость с его
стороны. Знание того, что в следующую минуту меня могут выпороть до смерти, совсем не
впечатляло.
— Ох, ну ладно, позволю это сделать тебе, так как это твой первый раз. — он говорил так,
словно это все обычная ситуация, и он вовсе не будет пороть меня в следующую секунду.
Этот его тон пугал до ужаса и до дрожи в коленях.
— Я обязательно должна это делать? — я говорила осипшим и дрожащим голосом, чуть ли не
хныча. Вся эта ситуация до сих-пор не укладывалась у меня в голове. Неужели это все
происходит со мной?
— Да, если не хочешь, чтобы это сделал я! — рявкнул он, заставляя меня вздрогнуть.
Сжавшись, насколько это было возможно, будучи прикованной наручниками, я зажмурилась,
всхлипывая.
— Ладно… что из этого м-менее больное? — осторожно спросила я, даже не открывая глаз,