- Перед каникулами будет зимний бал для старших классов, записывайтесь на ватмане, что я повесила на доску, парами. Мальчики, это отличный повод лишний раз показать свое джентельменское воспитание, пригласить девушек. Информация по дресс-коду тоже висит на доске, внимательно ознакомьтесь, - сказала наш учитель.
Мысль о бале не принесла особой радости, идти туда с одним из одноклассников не хотелось, а ОН не пригласит. Теперь я была в этом уверена. Девочек и мальчиков в классе было поровну, и одна я в любом случае не останусь, если никто никого не будет приглашать, учитель поставит в пары насильно. Шанс, что я попаду в пару к своему дьяволу, был катастрофически ничтожен.
И каково же было мое изумление, когда после пары недель игнорирования, на последнем уроке, в тот же день после объявления о бале он подошел ко мне, и на глазах у всех одноклассников положил на мою парту красную розу. Точнее практически один бутон, темно-алый, словно кровь. Стебель был совсем коротким, и… роза напоминала бутоньерку жениха. Где он взял розу в школе, непонятно.
- Агафонова. Идешь со мной на бал, - бросил он, словно сказал «погода сегодня хорошая, без осадков».
Я скрестила руки на груди, стараясь не смотреть на алое пятно на моей парте. Откуда-то сбоку нарисовалась изумленная Кристина.
- Ты будто не спрашиваешь, - обвиняющим тоном произнесла я.
- Я и не спрашиваю, - кивнул он.
И мне бы разозлиться, послать его куда подальше. Но бешеная стайка бабочек, готовых вылететь из моего живота через уши, нос и рот, ударила в мою голову словно бокал шампанского, заставляя разум пузыриться.
- Хорошо, - ровно ответила я, и Громов, почти незаметно улыбнувшись уголками губ, отошел от моей парты.
Целый урок я сидела словно на иголках, впервые за долгое время ощущая на своей спине его взгляд. И в раздевалку был готова скакать вприпрыжку, идти с равнодушным лицом среди одноклассников мне стоило неимоверных усилий.
Роза превратилась в тряпку, так часто я хватала ее в руки, подолгу рассматривая, пока бабушка не видит.
В музыкальной школе, я достала бутон из кармана и положила на пюпитр, прямо перед нотами. Переворачивать листы было неудобно, а Моцарта наизусть я играла не превосходно, поэтому постоянно останавливалась, поднимала розу и переворачивала страницу, иногда поднося ее к губам и вдыхая ее нежный запах. Музыкальный урок был ни к черту.
**
Не успела я оглянуться, как приблизился бал. Вечером я с легкой дрожью смотрела на свое платье. Нежно-лиловое, шелковое, с открытыми плечами, легким корсетом и рукавами-полосками, что болтались под плечами. Оно было невероятно нежным, но оставляло огромное поле для воображения. Мои плечи мерцали в свете приглушенной лампы в моей комнате, и я нервно сглотнула. Я себе очень нравилась. Но понравится ли оно тому, для кого было надето?