Мне казалось, что она слышит меня, и поэтому она отводила руку от кольца. Но на второй день она практически его сняла. Что я испытал в тот момент не передать словами. В одно мгновенье рухнуло все, как обрывается жизнь. Я практически лежал рядом с ней, и постоянно говорил ей на ухо не делать этого.
В первый день ее бессознательного метания ей звонили родители настойчиво, телефон играл практически, не переставая, поэтому я не удивился, когда поздно вечером, они пришли и застали свою дочь в бреду. Они тут же вызвали скорую помощь, и те даже приехали и пытались определить, что же с ней происходит. Взяли кровь на анализ, посоветовали холодным компрессом сбивать жар и уехали. Поэтому в последующие дни мне компанию составляли ее родители, благо, что они не видели и не слышали меня.
Шло время, а легче ей не становилось ни капли, она все так же выглядела, как будто вот-вот перейдет в мир иной и я даже потерял надежду на то, что она проснется когда-либо. Я просто лежал рядом. Ее мама сменила компресс на ее лбу, и вышла из комнаты. Она с мужем о чем-то тихо переговаривались на кухне. Я же просто проводил рукой над девушкой, имитируя то, что я ее глажу и успокаиваю. Так же на ухо говорил, что она скоро обязательно очнется. Больше успокаивая себя, так как надежда таяла на глазах.
Не сразу заметил и почувствовал, как я стал ощущать под подушками своих пальцев, теплую и нежную кожу лица девушки. Когда это ощутил, меня настиг шок, потому как матрац на кровати под моим весом немного прогнулся. Что раньше не было такого. Значит, она скоро очнется. Я обрадовался, но время шло, и это был уже третий день, когда она лежала в таком виде. Скоро ее мама должна сменить ей охлаждающий компресс.
— Давай же, очнись. Прошу тебя. — Шептал я ей на ухо. Почему-то мне казалось, что если я буду говорить громче, то меня услышат ее родные.
В какой-то момент ее тело снова дернуло руками, и я стал на них внимательно смотреть, чтобы она не снимала кольцо. И поэтому я пропустил момент, когда она очнулась. Лишь болезненный стон вывел меня из этого состояния. Я тут же сгреб ее, в свои объятия, крепко сжимая. Хотелось еще расцеловать, но сдерживал себя как мог. Напряжение тех трех дней, пока она была в таком состоянии, начало понемногу отпускать и на смену его приходило спокойствие и уверенность в завтрашнем дне.
— А где твои рога? — Произнесла она, слегка хрипловатым голосом, при этом облизнула свои пересохшие губы. Попыталась высвободиться из объятий моих, но кто бы ей такое дал. Я еще крепче прижал ее к себе, боясь отпустить. Но она не сдавалась, и пыталась высвободиться. Когда ей удалось высвободить одну руку, она потянулась к моей голове, наверное, все же рога ее беспокоили больше всего, а вот мне было не до этого. Я так давно уже мечтал о том, что бы поцеловать ее, что я и осуществил.