— Август, — неожиданного раздалось из дальнего конца коридора.
Чёрт! Всё-таки кто-то из хозяев вышел из своей комнаты. Но с кем он разговаривает и заметил ли непрошеного гостя? Макс оглянулся. Высокий сухопарый мужчина, длинные волосы которого были стянуты в хвост, смотрел прямо на Максима, и казалось, нисколько не был удивлён его присутствию.
— Август, вас ищет Ливона. Просила зайти.
Макс соображал с молниеносной быстротой. Человек явно обращается к нему. Принял за какого-то Августа. Если только у мужчины нет сильного дефекта зрения, то выходит, Макс и этот Август похожи. Тот самый двойник? Скорее всего.
— Да. Чуть позже зайду, — бросил Максим, как можно непринуждённей.
Ответ мужчину удовлетворил. Он вежливо кивнул и скрылся за одной из дверей. Отлично. Если заметит кто-то ещё можно и дальше прикидываться Августом. Лишь бы не встретиться с ним самим. Хотя, вообще-то, Макс не отказался бы заглянуть в глаза подлецу, который воспользовавшись сходством, позволил себе вольности по отношению к Евгении, за которые сильно хотелось врезать. Неужели не било по самолюбию и чувству собственного достоинства, что девушка, которую держал в объятиях, называла его чужим именем? Кто он, вообще, этот Август? Не хотелось, чтобы такой скользкий тип оказался братом-близнецом. Но логика подсказывала, что так и есть. Макс даже догадывался, почему ему дали имя, совпадающее с названием летнего месяца. Максим, если верить отцу, появился на свет 31 июля, перед полуночью. А брат, возможно, родился несколькими минутами позже, то есть уже в августе.
Санди пристроил свечку на стол, а затем, как догадалась Женя, начал собирать нехитрый ужин. Достал откуда-то овощ, напоминающий репу. Нарезал ломтями. Нашёлся у него и кусок хлеба, который он разломил пополам.
Евгения наблюдала за действиями парня с чувством, неподобающим обстоятельствам. Ей было жаль Санди. Стокгольмский синдром, что ли? Как можно сопереживать тому, кто час назад пытался тебя ограбить? Но с другой стороны, если бы Санди не спрятал от стражников, Женя бы сейчас уже находилась в куда менее приятном месте.
Хотя назвать уютным сырой подвал, который, по всему видно, служил парню домом, язык бы не повернулся. Единственное крохотное окно где-то под потолком, наверно, даже днём не особо пропускало свет. Из мебели только стол. Стульями служили поставленные на попа ящики.
— Садись, — пригласил Санди, показывая на один из них.
Женя воспользовалась предложением только по одной причине — ноги ужасно ныли и подкашивались. Однако есть не собиралась. Догадывалась, каким способом добыты продукты.