Сейчас Оксана мало походит на мою лучшую подругу. С лица стёрты все краски, губы бескровные, едва ли не серые. Она такая маленькая, словно уменьшилась наполовину, и несмотря на то, что я успела убедить себя, что не должна ничего испытывать, чувствую как в сердце начинает покалывать.
— Если бы ты не пришла, я бы сделала всё, чтобы тебя найти, — шепчет Окс, наконец распахивая глаза.
— Зря. Если бы я не хотела сама с тобой поговорить, у тебя бы вряд ли это получилось, — неожиданно даже для самой себя, расставляю я все точки над «i». — А здесь я из-за того, что мне нужно знать — почему? Почему ты всё это сделала?
Она молчит, только смотрит на меня, и мне начинает казаться, что Окс и не собирается отвечать. И что мои полчаса истекут, я просто поднимусь и выйду из этой палаты, чтобы уже сегодня ночью вновь увидеть тот кошмар, что стал моим неизменным спутником.
— Я не знаю. Точнее, знаю, но этому нет оправданий. Это как затмение какое-то… как аффект, когда делаешь что-то, но и ты — вроде не ты. Только у меня он что-то… затянулся.
— Хм, очень удобно списать всё на аффект.
— Нет, я не ищу способа что-то куда-то списать. И прощения не прошу, потому что знаю, что его не заслужила. Но я попыталась всё исправить, пусть не очень-то и получилось.
Оксана кривит губы в улыбке, которая делает её черты заострившимися. И в них столько явственно проступающей болезненности, что кажется, Окс испытывает неимоверные страдания.
— Расскажи мне всё. С самого начала, если ты в силах, конечно.
— Да. Я могу.
Окс сглатывает, тянется за стаканом воды, который передаю ей. Делает несколько жадных глотков, снова откидывается на подушки и закрывает глаза. И опять молчит, будто ей нужно собраться с силами.
— Я не знаю, почему ты не замечала, как на тебя всегда смотрел Невский. Это для меня всё было ясно с первых секунд, но я зачем-то влезла туда, где мне места не было. И за эти шесть лет, что мы были с ним вместе, его так и не нашлось. Он никогда моим не был. В его глазах всегда только ты была. А я влюбилась в него так, что хоть с крыши прыгай, если скажет «нет». А он не говорил. И я знала, что для него — всего лишь замена, и меня это удовлетворяло. Отчасти.
Он говорит торопливо, но складно, как будто давным-давно заготовила эту речь и вот теперь для неё нашлось время. Рассказывает обо всём, что случилось с самого начала, как они начали встречаться с Невским, как ей казалось, что она всё же сможет стать для него кем-то настолько важным, что он забудет обо всех остальных. И я бы могла испытывать в этот момент ревность, но я её не ощущаю. Только ту горечь, что уже чувствовала не раз, и что снова появляется оскоминой во рту.