Глава 18.
Оля
Утром мы уже были на борту самолета. Как я и думала, Павел выбрал бизнес класс. Нас ждали улыбчивые стюардессы, которые готовы прийти по первому зову и исполнить чуть ли не любое желание, максимально удобные кресла и разнообразное меню. Обстановка внутри больше напоминала гостиную в каком-нибудь дорогом отеле, если не считать вид за окном. Павел сказал, что здесь есть двухспальные кровати, и он зарезервировал нам одну. Чуть не врезала ему, но он успел пояснить, что сделал это на случай, если я и дочь захотим спать. Сомнительно, правда. Малышка на все смотрит с широко открытыми глазами, думаю, вряд ли она заснет — слишком боится пропустить что-то интересное и очень хочет увидеть облака близко. Как и я.
Я летала на самолете всего пару раз в жизни, и оба с Волковым. Кажется, это было в прошлой жизни. Тогда мы могли беззаботно сорваться куда-нибудь на выходные просто потому, что это внезапно пришло в голову.
Взлет. Ненавижу первые минуты полета. В кресло вжимает, сердце бешено колотится, уши закладывает. Дышать становится тяжело, даже глаза зажмурила. Скорее бы все прошло. Павел аккуратно коснулся руки и протянул бутылку с водой. Сделала глоток, стало немного легче. Еще один. Вода всегда помогает мне при взлете, и Павел это отлично знает.
Посмотрела на дочь — она как ни в чем не бывало с любопытством разглядывала облака. Похоже, вестибулярный аппарат у нее в папу. Мы уже летим, и можно вздохнуть спокойно и наслаждаться полетом.
— Через четыре часа уже сможем искупаться в море, — сказал Павел.
— Кто-то сможет купаться, а кто будет смотреть на вас с берега, — картинно вздохнула я. Волков немного растерялся. — Критические дни, — пояснила я.
Вновь тяжелый вздох, полный вселенской грусти.
— Почему ты не сказала?
— Мы же ребенка везем купаться на море, а не меня, — сказала как само собой разумеющееся.
Ребенку я отдых точно не собиралась портить. Поэтому до взлета предпочла подобную информацию держать при себе. Не люблю, когда за меня пытаются что-то решать. Расстроился. Понимаю — грустно, когда планы ломаются. Собственно, у него в ближайшие дни для грусти будет много поводов. В моем случае эти дни очень правильно называются критическими — именно в такие дни я капризна, невыносима, и меня все бесит, да и самочувствие отвратительное. И это еще одна вещь, о которой Волков прекрасно знает. Такие вещи сложно скрывать, когда живешь вместе с мужчиной.
— Как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил.
— Ужасно, — солгала я и демонстративно поморщилась. Что ж, Оля, играем умирающего лебедя.