— Дами, что слышно про Эмму? — спросил я вечером.
— Пару недель назад она была здесь. Я сказал, что ты заболел, а я не буду ее увольнять. Это можешь сделать только ты.
— И что она ответила?
— Что подождет.
— И даже не побеспокоилась обо мне… — хмыкнул я с горечью.
— Напротив, очень испугалась, но я заверил, что тебе уже лучше.
Сердце мое наполнилось робкой надеждой.
— Дами, удовлетвори мое любопытство: где тебя нашла Эмма, когда ты сбежал?
— У нас есть общий знакомый: ее троюродный брат. Он тот еще чудак, но мне очень нравится. Он музыкант и отшельник, живет в какой-то норе на отшибе, недалеко отсюда. Эмма как-то попросила меня заехать к нему, когда мы ездили с ней на объект. Увидев его старый покосившийся дом на краю леса, я тогда пошутил: вот куда подамся, если решу сбежать от всего мира. Наверное, Эмма запомнила эту фразу. По крайней мере, она явилась туда и принялась чистить мне мозги. Назвала истеричкой, который первый раз поссорился с женой и сбежал.
— Ты рассказал ей о твоей проблеме? — спросил я, усмехнувшись. Это так похоже на Эмму!
— Нет. Смиренно слушал ее проповеди и кивал. Потом даже рассмеялся — так абсурдны были ее обвинения! Она ведь понятия не имела, о чем говорит.
— Да, но как вы оказались в Перудже?
— Я попросил ее отвезти меня к Крису.
— Что?! Ты спятил?! — ужаснулся я.
— Эмма отреагировала примерно так же. Назвала меня ревнивым ослом, — улыбнулся Дамиано.
— Но зачем ты хотел его видеть?!
— Я хотел узнать, что у них с Иоле, насколько далеко зашли их отношения.
— Узнал?
— Нет, я не застал его в туристическом агентстве.
Вот и встало все на свои места… И я отправился к Эмме домой. На мой звонок она распахнула дверь, но увидев меня, спросила отнюдь не дружелюбно:
— Что тебе надо?
Я, конечно, должен был бы расстроиться от такого холодного приема, но прежде чем она напустила на себя угрюмый вид, я успел уловить неимоверное волнение, которое отразилось в ее зеленых глазах. Это мимолетное выражение породило во мне целый вихрь эмоций. Я вдруг почувствовал себя так хорошо, будто после тяжелейшего плавания вернулся в родную гавань.
— Могу я хотя бы войти?
— Ты принес мое подписанное заявление об увольнении?
— Я ничего не собираюсь подписывать, Эмма! Ты нужна мне. Прости меня, прошу тебя! — взмолился я.
Эмма в первый момент даже дар речи потеряла. Открывала и закрывала рот, но ничего так и не произносила. Но потом взяла себя в руки. В этом она была молодец.
— Неужели? — спросила она с чрезмерным сарказмом. — Дамиано предоставил доказательства моей невиновности? Неопровержимые, тебе кажется?