Дэвид хотел попросить его замолчать. Он знал, что грядет нечто ужасное. С одной стороны, слушать не хотелось, а с другой — Дэвид сознавал, что Мёрдо нужно выговориться, а он должен стать свидетелем.
Мёрдо улыбнулся, но вот взгляд выражал невыносимую грусть.
— Однажды, после того как я пробыл дома несколько дней, мистер Мур сказал, что мы уедем пораньше. На следующий день к семи утра мне уже седлали лошадь. Помню, тем утром я одевался и размышлял, что же принесет день. А спустившись в конюшню, я понял…
— Что? — поторопил его Дэвид. — Что вы поняли?
— Я понял, что творится неладное, — сглотнув, продолжил Мёрдо. — В конном дворе стояли красномундирники и клерк из ведомства шерифа с юридическими документами. Лишь только мы пустились в путь, я спросил, что происходит, и мистер Мур рассказал про выселение. Я не представлял, чего ожидать. Естественно, мне даже на ум не приходило, что целую деревню сожгут дотла.
«О боже, нет».
Сердце у Дэвида сжалось при воспоминании о беседе, состоявшейся несколько месяцев назад в другой гостиной. Дэвид, говоря про изгнание горцев с родовых земель, обвинил Мёрдо: «Ты же горец, разве нет? Сын самого помещика. Твой отец выселял арендаторов с родных земель, чтобы освободить место для овец? Сжигал дома?»
Тогда Мёрдо попросил его замолчать.
— Мне так жаль, — прошептал Дэвид.
— Тот день избавил меня от желания управлять Килбеем, — произнес Мёрдо. — На что, собственно, отец и уповал. Вы всегда разбирались в людях, так ведь, отец?
Граф, сидевший в кресле, принял отрешенный и вместе с тем высокомерный вид.
— Вы умеете уговаривать, умасливать…
— Зачем тратить время впустую? — бросил граф. — Уже тогда ты был весьма способным.
— Я души не чаял в Килбее. Я был там счастлив.
— Счастье приходит и уходит, — пожал граф плечами. — А вот возможностью определять будущее королевства могут похвастать немногие. Именно это я тебе и предлагал.
— А я отказался.
— Да, отказался. — Граф устало потер лицо. — Да, отказался, — повторил он, на сей раз, видимо, начав уяснять, что изменить ничего нельзя.
— Этим вечером вы публично от меня отреклись. Слов назад не забрать.
— Да, верно, — признал граф. — По пути сюда я пытался найти выход, но его нет. Мне не уберечь тебя от глупости. Было чересчур много свидетелей. Выйдет грандиозный скандал. Я обязан отлучить тебя от семьи.
— Понимаю. Дабы вас не смущать, в городе я больше не покажусь. Я вернусь в Шотландию и больше не приеду.
— Хорошо, — отозвался граф.
Тем не менее гримаса противоречила ответу. Он выглядел опустошенным. В тот миг Дэвид уразумел, что граф по-своему любил сына.