Внутри меня заворочалась вторая сущность. Ей пришлись не по нраву и мой страх и угрозы Фата.
— Пора взрослеть, — заявил мужчина перед тем, как броситься на меня. Его движение было таким стремительным, что едва ли кто-то другой успел бы отреагировать. Но не я. Тело понеслось прочь.
Знаю. Никогда нельзя бежать от хищника. Нужно либо сдаться на его милость, демонстрируя покорность или нападать. А я не умела. И не хотела учится этом сегодня.
— Стой! — прозвучало позади и столько азарта было в этом слове, что припустила я пуще прежнего.
Чуть глубже в лесу бежать стало сложнее. Ветви цеплялись за одежду и растрепавшиеся волосы. Запах страха смешался с ароматом крови из царапин.
Я перескочила через валежник, обогнула очередной куст и только чудом смогла ухватиться за ствол тонкого дерева, росшего на обрыве. Из-под стопы по круче скатилось несколько камней.
Вдали виднелся город. К нему текла мелководная речушка, вьющаяся глубоко внизу.
— Стой на месте, — голос брата показался чужим и враждебным.
— Не подходи! — взмолилась я. — Фат. Не надо.
Взмыленный, разгоряченный, он подступал ко мне, как к раненному зверьку, который грозит порвать силки.
— Ну, что ты… — он облизнулся и протянул мне ладонь. — Иди ко мне.
— Нет, — для верности мотнула головой.
— Хватит бегать…
Я встрепенулась, вспомнив, что он говорил то же самое в моем сне. Но только тогда его глаза не были расчерчены вертикальным зрачком раксаша.
— Ты… пугаешь меня, — отступать было некуда. Я зависла над крутым осыпающимся глиняным берегом.
— Может, так надо, — жестко ответил Фат и ухватил меня за плечо.
Без труда он подтянул меня к себе и придавил к стволу большого дерева. Его ладонь обернулась вокруг моей шеи, слегка сдавливая ее. Большой палец лениво поглаживал пульсирующую артерию. Ему не нужна была демонстрация власти. Достаточно было видеть его взгляд. В нем не осталось ничего знакомого. Мое бегство освободило охотника. И я стала добычей.
— Прошу… — проскулила я жалко.
— Тшшш, — усмехнулся раксаш — Тебя нужно научить простым правилам, детка. Нельзя дразнить мужчин. Ведь кто-то может взять то, что ему предложили.