– Да?
– Катя, вас ввели в заблуждение. Пожалуйста, выслушайте меня до конца. Лев это мой сын. Его похитили, похититель сумел скрыться. А теперь я узнаю, что он у вас… Я вам заплачу. Много. Сколько угодно. Скажите мне пожалуйста, что сейчас с ним все в порядке!
Он говорит так горячо, что мне хочется ему верить. Его голос так красив и убедителен. В нем – страдание. Он так хочет взять своего сына на руки. Прижаться щекой к младенческим пушистым волосам. Вдохнуть сладковатый молочный запах…
Никому не верить, да? Почему никто не сказал, что это будет так непросто? Здравый смысл шепчет – а почему ты веришь бандиту? Ты не видела ни одного документа на ребёнка! Может, он и правда, его украл!
– Но… – пытаюсь робко возразить я.
– Стоит вам только увидеть меня и вы все поймёте. Лев – моя копия. Я буду один, Катя. Я все ради него отдам. Я умру ради него…
А я начинаю думать – может встреча это то, что и правда нужно. Только необходимо, как следует, подстраховаться. Когда на старый телефон покойной бабушки Виталика приходит смс, в котором фотография ещё одного красивого незнакомца – да сколько можно? – со Львом на руках, а это точно он, я уже почти решилась.
Не стоило сюда приходить. Я нутром это чувствовал, но остановить себя не сумел. Она знала, точно много знала, женщина, которая родила мне сына. Которая пьянила своей красотой и страстью. И то и другое было липовым – но Лев был. Он самое настоящее, что есть в моей жизни.
Особняк был огромен. Казалось – тих и пуст. Но даже если той, что была моей женой здесь нет, он полон жизни. Бродит садочник, тихо под нос бормочет. Дробно стучит на кухне нож – в руках очень дорогого повара. Натирает до блеска мебель горничная. Я сам за все это платил, мне ли не знать.
Я мог бы войти. Никто и слова бы мне не сказал. Я хозяин. Пройти в комнату. Моя жена, может, сидит у огромного зеркала в пеньюаре, тонкая бретелька сползает с гладкого плеча. И ничего во мне не шевелится при этой мысли.
– Брось, Дава, – засмеялась бы она, и смех её выверен до последней нотки. – Ты всегда был параноиком. Всё нормально. Верни нашего сына домой. Все хорошо.
И сбросила бы с себя одежду. А я…я бы ближе подошёл к ней. Она была уверена в том, что её гладкое тело имеет надо мной власть, как и над любым другим мужчиной. Что она всего может им добиться. Я бы протянул руку. Коснулся её горла. И…сжал.
Этого хотелось так сильно, что я поневоле стиснул челюсти – терпеть. Рано. Нельзя. Сначала нужно во всем разобраться.
В дом я все же вошёл. Со Львом на руках не рискнул бы, он теперь он был далеко, возможно, в безопасности. Главное, что не здесь, со своей матерью.