– Эль?!! – Раздалось совсем рядом. – Это же ты?!!
А дальше меня сграбастала мужская рука. Ухватила за хвост, перехватила удобнее и моментально пихнула за мужскую жилетку. Какой позор! Меня, боевого ястреба, и за хвост!..
– Сиди смирно и не дергайся! После боя я с тобой разберусь. Ух, разберусь!
Самое главное, я теперь ничего не видела. Сидела у капитана за пазухой, почти в темноте, и не ведала, что там вокруг происходило, как там наши, и что было с белым попугаем не знала. Признаюсь, за него особенно переволновалась. Он же мирная птица, почти что голубь, а я его втянула в такую передрягу! Но тут до меня долетели вопли Читы.
– Держись, Питер!
Это кого он имел в виду? Не знала я пирата с таким именем. Уж не про моего попугая ли шла речь? Хотела вылезти и посмотреть, но рука Эдварда жестко пихнула мою голову и задвинула дальше за жилет. Вот же!..
– Только рискни вылезти! Я тогда сам тебе шею сверну, Эль! Как же ты меня достала!
И ничего он мне не сделал. А бой закончился нашей победой почти сразу после этого грубого обещания. Возможно, это приближение Медузы ускорило развязку, но, как потом мне рассказал попугай, победа и так уже была за «Стремительным».
– Капитан, в трюме, и правда, оказались ценные сорта дерева. – Докладывал потом Чита. – Ну, и конечно, невольники. Двадцать человек. Сидели в трюме друг у друга на головах. Да! Среди них есть три бабы. Молодые и хорошенькие. Прикажете…э…
– Пошел вон, боцман! – Заорал он на Читу, бросая косые взгляды на меня, уже преобразившуюся и выходящую на палубу в новом платье. Забыл, олух, что у меня не только зрение остро, но и слух, ого-го. – Дерево и прочие ценности наше, как и судно, а невольников спустить на ближайшем же берегу, что подойдет им для жизни.
– Как я горжусь тобой, Эдвард! – Кинулась я ему на шею.
Признаться, это было первое мое проявление чувств к Ястребу на людях. Возможно, переусердствовала с показательным выступлением, но публике понравилось. Особенно тот затяжной поцелуй. Причем, Эдвард как-то робко на него мне ответил, вот и пришлось держать и дальше инициативу в руках.
– Ты такой смелый! Такой решительный! Такой непобедимый!
Хорошие же вещи говорила, отчего же он онемел, пошел пятнами и сцепил зубы?
– Ребята! – Повернулась я тогда к собравшейся вокруг нас команде. – Вы все такие молодцы! Горжусь вами, борцы за свободу человечества!
Надо ли говорить, что пираты были в шоке? Но дар речи они утратили всего на пару минут. А потом загомонили чуть ни все одновременно. Ага! Вспомнили, что победу надо бы обмыть. Ромом, естественно.