Ему очень не понравилось, когда давным-давно, еще больше года назад Себастьяно попросил следить за Элоизой, но он понимал все резоны и организовал слежку. И сообщил Себастьяно о нулевом результате. Ну а после того, как они всё-таки начали изредка встречаться, и вовсе вопроса не возникало.
— Вот. Ставлю вон того Джотто, — Варфоломей кивнул на висевшую на стене картину, — против любой старой табуретки с чердака, что он ей совсем не безразличен, просто она это очень хорошо скрывает. Уж не знаю, для чего ей это понадобилось. В этом свете я, как старый сплетник, очень хочу увидеть их первую встречу после его возвращения.
Лодовико ухмыльнулся.
— Пожалуй, я бы тоже посмотрел. Придумаем что-нибудь.
* 13 *
Элоиза впоследствии не помнила, как она в тот день доработала до обеда. Когда часы показали 13–00, она решила, что в семь утра уже можно позвонить человеку, который обычно встает рано. Она обеспечила невозможность прослушивания, выпила воды, пошевелила пальцами, чтобы не дрожали, и ткнула в нужный контакт.
Много длинных гудков, она уже было малодушно подумала, что позвонит потом, и тут на звонок ответили.
— Элоиза, неужели это вы? — столько радости в голосе от факта ее звонка она уже сто лет ни у кого не слышала.
— Добрый день, Себастьен. То есть, доброе утро. Да, это я, — она старалась говорить раздумчиво и спокойно. — Лодовико сказал, что вы вчера пережили некое происшествие?
— Не слишком серьёзное, уверяю вас. Все в порядке.
— Лодовико сказал, что вам досталось?
— Не особенно, не берите в голову, уже все хорошо. Мне убрали почти оторванный кусок кожи и заклеили порез. Больше и рассказать-то нечего. Ну да, набежали журналисты, пришлось давать интервью, и мне, и Шарлю, и бог весть, что там еще напишут про это.
— Уже написали! Новости попали в интернет, к утру уже половина местных жителей всё это прочитали и к завтраку дворец стоял вверх тормашками.
— Я думаю, Лодовико всех успокоит. Вы тоже скажите там, что все в порядке, хорошо?
— Конечно. Скажу, что лично с вами разговаривала, — она не осознавала, что сидит с ногами в кресле возле кофейного столика и улыбается.
— Вот и хорошо. Расскажите про себя — что вы поделываете? Как ваши тренировки? Вы же собираетесь на праздник в рождественский вечер?
Он забросал ее вопросами, они говорили, говорили…
Стук в дверь раздался, как гром среди ясного неба.
— Ой, тут ко мне кто-то пришел.
— Ну да, у вас же разгар рабочего дня! Вы хотя бы сходили пообедать, сердце мое?
Элоиза растерянно посмотрела на часы. Гм. Половина третьего.
— Нет, но я как-нибудь решу этот вопрос. До свидания, монсеньор, я желаю вам скорейшего полного выздоровления.