Элоиза взяла за компанию Анну Тритти, управлявшую хозяйственной частью палаццо Эпинале и свою приятельницу, и в ближайший выходной отправилась в поход по магазинам тканей. В итоге были приобретены двадцать метров шелкового шифона трех оттенков — от глубокого изумрудного до светлой молодой листвы. Также был заказан пояс из звеньев в виде золотых листиков с пряжкой в виде бутона, в глубине которого прятался зелёный камень, и пара аналогичных застежек.
— А на шею, руки, голову? — спросила Анна. — Снова заказывать? Не успеют же сделать, это бы успели!
— А у меня есть, — лениво усмехнулась Элоиза. — Я уже все придумала, Марго была права, когда отправляла меня за тканью. Завтра повезу все это богатство к мастеру, который сошьет.
— И что, ты опять накрутишь на голову эту свою вечную фигушку?
— Нет, я уже договорилась с Витторио, он приедет днем двадцать пятого и сделает мне прическу.
Глаза Анны сделались большими и круглыми.
— Витторио? Согласился потратить на тебя половину праздничного дня?
— Ну да. Я его уговорила. Кстати, если хочешь, я его попрошу попутно и тебя причесать.
— Она еще спрашивает, хочу ли я! Чтобы меня причесал Витторио! На рождественский вечер! Конечно, хочу! — Анна чуть не выпрыгнула из машины.
Когда Элоиза еще только обживалась в Риме, она долго не могла найти мастера, который бы ухаживал за ее волосами так, как ей было бы надо. После нескольких неудачных экспериментов она заикнулась о проблеме тётушке Полине, та обладала подобными же волосами и как-то с ними справлялась. Полина рассмеялась, сказала, что нужно было сразу же её спрашивать, и тут же позвонила Витторио, молодому и амбициозному мастеру, который занимался ее собственными косами уже пару лет и время от времени летал в Милан причесывать перед спектаклями Лианну. Витторио посмеялся, но согласился взять под опеку еще одну представительницу семейства, и постоянно сетовал, что Элоиза за волосами только ухаживает, но никогда ничего из них не делает, кроме строгих узлов разной конфигурации. Исключение случилось однажды — когда прошлым летом Лодовико фотографировал её на своём новом байке и пожелал видеть образ прекрасный и свободный. Пришлось соответствовать. И когда Элоиза договаривалась о прическе на праздник, она в числе прочих доводов привела еще и то, что в кои веки раз хочет изобразить на голове не узел, а нечто намного более романтичное. Витторио поупрямился, а потом дал себя уговорить за всего лишь вдвое больший против обычного гонорар.
Именно так время то ползло, то летело, две недели прошло, две осталось.