— Нет! — сказал он наконец. — Благодарю тебя, мой господин: я не достоин. Прости. Это не моя песня, — и положил на стол нечаянное богатство.
Эак усмехнулся.
— Честность и правда, — сказал он, — опасные друзья. — Мальчик задрожал. Рука Нила ласково коснулась его головы. А Эак, удивив сам себя, снял с пальца одно из золотых колец, положил на монету и придвинул к мальчику. — Высока мера искусства. Но мера чести — выше. Клянусь Рогами Тора! Будь ты моим подданным, я возвысил бы тебя, но, — добавил он с сожалением, — кто же автор?
— Не спрашивай, господин! — прошептал мальчик, и на глазах его выступили слезы.
— Позволь мне, сениор, поговорить с ним, — вмешался Нил, заметив, что Эак начинает сердиться.
Аргенет кивнул.
— Ты голоден, брат? — спросил Нил мальчика, когда они сели за стол в одной из стенных ниш.
— Нет.
— Врешь! Когда я был таким же тощим юнцом, как ты (мальчик недоверчиво окинул его взглядом), я всегда был голоден. Эй, друг! — крикнул он слуге. — Еще две порции.
Когда мальчик съел, по его мнению, достаточно, великан сказал:
— Друзья зовут меня Нил!
— А меня — Соан.
— Мой господин, светлорожденный Эак Нетонский, очень любит музыку. Признаться, иногда мне кажется, что он немного сумасшедший. Ну, ты знаешь, все эти благородные — немного свихнувшиеся.
Мальчик кивнул.
— Но ты его не бойся. У нас в Коронате благородные не жрут людей, как у вас. Он тебя не обидит. А поможешь — отблагодарит. Очень богатый, понимаешь?
— Да, господин.
— Нил!
— Да, Нил!
— Тот, кто сочинил песню, — твой друг?
Мальчик кивнул. Он хотел что-то добавить, но прикусил губу и с опаской огляделся.
— Мой господин желает видеть его. И уж если он чего желает, будь уверен — получит. А он прямо помешан на песенках. Твой друг хорошо поет?
— Как фэйр! — воскликнул Соан и тут же съежился от испуга.
— Трезубец Нетона! Перестань трястись! Скажи, кого ты боишься, и я так его вздую… — великан сжал кулак размером с голову собеседника.
— Не кричи, — сказал Соан. — Ты же чужой здесь. На этот раз твой господин ничего не получит. Он опоздал. — Губы мальчика предательски задрожали, но он справился. — Санти исчез. Три ночи назад.
— Исчез?
— Тише! Иначе и ты исчезнешь. И твой господин. И я.
— Вот что, — сказал Нил веско. — Сейчас мы пойдем ко мне и доберемся до сердцевины этого ореха. — И, не обращая внимания на слабое сопротивление Соана, увлек его наверх.
Через полхоры он знал все.
— Так его звали Санти?
— Сантан этто э Тилон-и-Фламма. Я учился у его отца, Тилона-строителя. Видел ли ты дом Ангконэмария Саннона?
— Его построил Тилон?
— И не только его. Как мог мастер Тилон исчезнуть? Он был так осторожен в словах. А Санти? Ему было лишь семнадцать иров! Если бы ты знал его! Ангмар уже поет его песни!