— Вы хорошо себя чувствуете? — спросила осторожно, внимательно всматриваясь в его лицо.
— Что?
Такого вопроса Итан явно не ожидал. А во мне уже говорила целительница, которой попался очередной пациент, нуждающийся в помощи.
— Когда вы последний раз спали? — деловито спросила у него и шагнула еще ближе, едва касаясь ладонью его плеча.
Вроде бы и прикосновения не было, а мужчина вдруг вздрогнул и поджал губы, пронзив исподлобья колючим взглядом.
— Что ты делаешь?
Но меня этим сложно было запугать. Я привыкла к страдающим мужчинам. Все они одинаковы, готовы упасть без чувств, истечь кровью или сойти с ума, но уж точно не выказать своей слабости, особенно перед послушницей.
И этот такой же. Ничего нового.
Воспринимать ликана как одного из своих пациентов было легче, чем того мужчину, который называл меня своей парой всего пару недель назад. Исчезла неловкость, сомнения, ненужные мысли или страхи.
Сейчас всё стало легко и просто. Я — лекарь, он мой пациент.
— У вас все признаки сильного переутомления, — отозвалась я и коснулась подушечками пальцев его щеки, колючей от щетины.
В этот раз Итан не дёрнулся, лишь схватил за запястье, не давая мне возможности двигаться, и чуть придвинулся, возвышаясь надо мной. Так, что расстояние между нами сократилось до десятка сантиметров.
— И какие это признаки, позволь узнать?
Теперь и мне стало жарко. Щеки вспыхнули румянцем и сердце будто вниз ухнуло.
— Учащенное дыхание, повышенное потоотделение, бледность, круги под глазами, наверняка еще и голова болит, не так ли? — перечислила я, с трудом шевеля в миг пересохшими губами. Надо было вернуться в рабочее состояние и не думать о постороннем. — И в груди жжет.
— Жжет, — не стал отрицать он, продолжая серьёзно смотреть мне в глаза. — И болит.
Его рука прижала мою к своей груди и накрыла сверху, так, что я смогла ощутить, как гулко бьётся его сердце.
Ох, Лаари, что же он делает?
— Тогда вам надо в лазарет. Давайте я провожу, — сдавленно произнесла я.
— Он не поможет, — криво усмехнулся мужчина, отпуская мою руку и отступая. Словно ничего и не было. — Спасибо за заботу… Айвири.
— Это моя работа, — отозвалась я, не в силах побороть чувство, что что-то пошло не так и нить разговора ушла куда-то в сторону.
— Да, работа. Ты отличная послушница, — кивнул он и лицо в одно мгновение стало непроницаемым и отрешенным. Лишь глаза продолжали всё-таки пылать, обжигая. — Я говорил с настоятельницей и она мне всё рассказала.
— Рассказала? — вмиг побледнев, переспросила у него.
— Да. Что отпускала тебя с разрешения Лаари.