И всё это действо так захватило меня, что я не заметила мачехи, что, недовольно поджав губы, стояла в стороне, держа в руках совсем другой венок. Тот самый из цветков апельсина, который она должна была передать сегодня дочери. И судя по всему, выбор Айвы её совершенно не устраивал.
Сестра от выкрика вздрогнула, так и не надев венок, и обернулась ко мне. Такая красивая, воздушная и нежная… и ядовитая словно олеандр. Невероятно красивый и столь опасный цветок, сок которого легко может убить.
— Ты что тут забыла? — недовольно спросила она, нахмурившись.
Явно не ожидала увидеть меня сейчас в своих покоях.
— Отдай, — уже более привычным голосом потребовала я.
— Тебя сюда не звали. Иди куда-нибудь… тебе тут не место, — отмахнулась Айва от меня как от назойливой мухи, начисто проигнорировав мои слова.
Обычно я старалась не вступать с ней в споры и мечтала как можно быстрее удалиться, помня заветы настоятельницы. Смирение и только смирение, а еще послушание. Но не сейчас.
— Отдай, — уже в третий раз повторила я, до боли сжав кулаки. — Это не твоё.
— И не твоё тоже, — усмехнулась сестра. — Ты то замуж выйти никогда не сможешь. Детей и внуков не будет. Так и передавать его некому. А мне он нравится.
— Айва, — подала голос княгиня, подходя ближе.
Я видела, как побелело её лицо, как мелко дрожали руки, в которых она всё ещё сжимала свой венок.
Очередная выходка дочери не прошла для неё бесследно.
— Она права, — сдавленно произнесла мачеха, наверное, в первый раз признав мою правоту. — Поигралась и будет. Ты должна надеть это.
— Ничего я не должна. Этот с цветами вишни подходит мне больше. Смотри, как сочетается нежно-розовый цвет с голубой тканью платья.
И Айва вновь попыталась надеть венок на голову.
— Не смей! — вскрикнула я, делая еще шаг вперёд и вытягивая руку.
Ту самую, на которой огнём горела метка. И крохотные искры силы засияли, засверкали на кончиках пальцев, заставляя вовремя одуматься. Застыть, прижимая руку к груди, неотрывно смотря в лицо младшей сестры.
— Ты что делаешь? Мама, ты видела? Она же собиралась… Силу Лаари нельзя применять во вред. Я… я всё папе расскажу! — вскрикнула Айва.
Я сама была в ужасе от такого всплеска, но и отступить сейчас не могла, впервые готовая бороться до победного конца. Несмотря ни на что.
— Что именно ты хочешь мне рассказать? — спросил отец, возникая в дверях.
Возник так неожиданно, что никто не успел заметить. И реакция на его появление была очень яркой.
— Великий князь, — прошептала мачеха, склонив голову и шагнув в сторону, как раз так, чтобы скрыть дочь от пристального взгляда мужа.