— Всего хорошего, сэр. Желаю удачи.
— Спасибо, сэр.
Джош отвечает машинально. Каменеет он уже после. Не оборачиваясь на торговца оружием, не задаваясь вопросом, что это было, Джош выбирается на улицу — и вздрагивает от истошного вопля.
Кричат со стороны мэрии:
— Мистер Киркпатрик! Откройте!
Тяжёлые удары сотрясают дверь. Будь это не мэрия, построенная основательно, со знанием дела, дверь давно бы слетела с петель.
— Это я, Джошуа Редман! Откройте!
Пожаловал, гад? Мистер Киркпатрик, откройте, я гад-тахтон в краденом теле! Что тебе понадобилось от мэра, негодяй? У Джоша ёкает там, где сердце. Дурное предчувствие подгоняет его хуже плети. Со всех ног Джош бежит к мэрии, благо бежать всего ничего.
— Мисс Шиммер! Вы там?
Кто сейчас в здании? Мэр, мисс Шиммер и тахтон в теле её отчима…
— Откройте! Скорее!
Не нужно гадать, кто срочно понадобился Джошеву тахтону на ночь глядя. Зол на конкурента, да? Винишь его в провале своей затеи? Хочешь прикончить?! Ну да, кого тебе ещё винить, дуралею…
Что, если это ещё не конец?
Время скачет необъезженным мустангом: встаёт на дыбы, козлит, даёт свечку. Удача, неудача, причины, следствия, возможности, вероятности — родная стихия для адских тварей. Вдруг тахтон знает способ всё переиграть?! Убьёт тахтона-Пирса, заключит с ним сделку, сделает что-то ещё, чего и предположить нельзя, спровоцирует бойню стократ худшую, чем намечалась — всё вернётся, чёрный ход откроется заново, лодки возвратятся к пристани, заберут на борт толпу, две толпы…
— Скорее! Это вопрос жизни и смерти!
— Это не вопрос, сукин сын!
С грохотом распахивается дверь конторы. На крыльце воздвигается шериф Дрекстон: без шляпы, волосы всклокочены. На рубашке, расстёгнутой до пупа, не хватает половины пуговиц. Глаза шерифа горят парой масляных плошек, по лицу бродят отсветы пламени, превращая Дрекстона в гримасничающую обезьяну.
На щеке кровавый след — там, где воткнулась щепка. Вокруг засохло бурое пятно. Выглядит так, словно в голову шерифа и впрямь угодила пуля, выбив Дрекстону остатки его никчёмных мозгов.
В руке шерифа револьвер. Рука дрожит, дёргается.
— Прибежал к новому хозяину, щенок?!
Тахтон игнорирует вопли шерифа. До Дрекстона ли ему, сэр?
— Я к тебе обращаюсь, кусок дерьма!
— Мистер Киркпатрик! Мисс Шиммер! Откройте!
Дверь сотрясается. Вот-вот запоры не выдержат.
— Спрятаться решил, паршивец?! У мэра под задницей?!
Дрекстона колотит от ярости:
— Это твоя работа! Твоя!!!
Знал бы шериф, насколько он прав!
— Сладкой жизни захотел?! В моё кресло?!!
Шериф поднимает револьвер. И — чудо! — рука его перестаёт дрожать.