Нокс никогда ни на кого не злился.
С годами приступы ярости у Мегеры происходили все реже и реже, но, если бы Одиссей отвечал за сохранность этих детей, он бы в жизни не отдал их в её жилистые руки.
Однако она так потянулась к Коре, что та после недолгого колебания передала ей сверток.
Агава вышел на крыльцо станции, мрачно разглядывая окрестности.
— Не больно-то жизнерадостно, — заметила Нуналуна.
— Ну, — ответил тот подавленно, — никто же не ожидал, что это будут райские кущи. Я планирую открыть здесь ремонтную мастерскую. Сервисное обслуживание для кораблей, прибывающих на заправку.
— Для всех трех в год? Не думаю, что стоит рассчитывать на быструю прибыль, — ответил Одиссей.
Гортензия Робинс кашлянула.
— Мистер Блок, у нас с вами еще много дел.
— Точно, — он сбежал вниз по ступенькам. — Откуда вы собираетесь начать обыск?
— Общежитие.
Одиссей едва заметно поморщился.
Он никогда не заходил туда, и это было почти единственной его возможностью проявлять уважение к личным границам остальных каторжан.
— Не думаю, что это имеет смысл, — только и сказал он, показывая Гортензии дорогу.
— А где бы вы спрятали орудие убийства, мистер Блок?
— Скинул бы его в озеро. Это единственное подходящее для подобных целей место.
Нуналуна, следовавшая за ними, хмыкнула.
— А я бы, — сказала она, — бросила его в топливный резервуар. Вот уж точно никто в жизни не найдет.
— Или можно закопать в лесочке.
— Ага.
— Коллективный сговор, господа? — уточнила Гортензия.
— А что вы сделаете, если убийцей окажется кто-то из нас? — спросила Нуналуна. — Отправите его на каторгу?
— Что значит «если»? Убийца один из вас, — твердо ответила Гортензия.
— Полегче, офицер. Не перекладывайте с больной головы на здоровую. Наши браслеты в полной исправности.
— Чем из инвентаря станции можно было пропороть живот?
Одиссей задумался.
У них и в самом деле не было ничего столь острого и большого.
— Обычным ножом? — предположил он.
— Нужно достаточно длинное лезвие. Впрочем, подробности будут после вскрытия.
— Вы и вскрытие умеете проводить, Гортензия?
— Офицер Робинс, пожалуйста. Конечно. Я тут сама себе оркестр.
Когда Нуналуна и офицер Робинс скрылись в общежитии, Одиссей остался их ждать у входа.
Мегера сопровождала Артезианов.
Надсадно заскрипели шлюзы, выпуская на волю корабль службы наказаний.
Одиссей еще не дожевал и не проглотил осознание того, что теперь на их станции будут дети.
Определенно, это очень шумные и неугомонные существа.
Хорошо это или плохо?
Всякий заключенный привыкает к своим кандалам. Вот и Одиссей привык к размеренному течению жизни их станции.