Девушка заставила себя остановиться, хотя в голове все так перемешалось, запуталось, что единственным понятным чувством стало чувство страха, а единственным желанием — желание сбежать.
Руки тряслись, тело не слушалось, но каким-то чудом удалось расстегнуть пуговицы и избавиться от теплой одежды.
И все равно было жарко, душно. И голова шла кругом.
Лансер не предавал ее. Получается… Что она предала его? Но… Как же? Как же так?
В глазах потемнело, нахлынула ужасная слабость, ноги подкосились и Катрина болезненно оперлась о подоконник.
Она теперь с Хозяином. Она ведь решила. Решила! Так почему мысли о принце оказались настолько тревожащими?
Ей… Ей должно быть лишь жаль его. Ничего больше. Почему же сердце, впрочем, разрывалось на части?
— Милая моя, вы совсем бледная! — вдруг раздался незнакомый женский голос. Леди Догейн вздрогнула испугано. Незнакомка говорила мягко, даже нежно, но было в ее интонации нечто… Притворное.
Оглянувшись, Катрина увидела, как из одной из комнат выглядывает худая и высокая женщина с простой прической и серо-голубыми глазами. Они показались Леди Догейн такими холодными… Даже холоднее, чем у Хозяина.
— Вам дурно, милая? Позвать кого-нибудь? — незнакомка шагнула ближе к Катрине.
— Нет… Нет. Со мной все хорошо, спасибо, — отозвалась та, медленно отстраняясь от подоконника.
Надо уйти куда-то… В другое место. Эта женщина ей совсем не нравилась. А интуиция редко ее подводила.
Впрочем, стоило сделать шаг, и колени так задрожали, а перед глазами все заволокло таким густым непроницаемым туманом, что Катрина чуть не рухнула на пол, и только вовремя подоспевшая незнакомка уберегла ее от падения.
— Милая! — воскликнула она, обхватывая девушку за плечи и удерживая на ногах, — да вам совсем плохо! Пойдемте ко мне, я знаю, что вам поможет…
Леди Догейн вдруг потеряла способность сопротивляться. С появлением этой женщины в голове все спуталось еще сильнее.
Девушка и не поняла, как вдруг оказалась на кровати в незнакомой спальне, где всюду: на столе, тумбочках, гардеробах лежали книги и старые свернутые пергаменты, — а в углу, прямо возле окна, стояла птичья клетка.
Сощурившись, чтобы заставить глаза напрячься, а зрение — улучшиться, Катрина поняла, что сидит в этой клетке огромная белая ворона с красными, как кровь, глазами.
Как странно…
— Вот, вдохните, — голос незнакомки раздавался неприятным эхом, а сама она виделась размытым силуэтом. Леди Догейн поняла, что ей под нос суют какую-то бутыль. Она не смогла собраться с мыслями, усомниться, воспротивиться, поэтому позволила резкому островатому запаху защипать в носу.