Все, как обычно: джинсы, белая футболка – других не ношу, и кожанка. Впрыгиваю в ботинки, хватаю ключи от байка и проверяю кошелек.
В зеркале на меня смотрит довольная обросшая морда с горящими глазами. Да, щеку хорошо булавка полоснула, буду весь день красный. А пофиг, я бы и другую подставил, если бы она еще так стонала и ярилась, как утром. Жаль, себе больно сделала, дурочка, но я все это исправлю.
Долго чешу бороду. Может, сбрить ее? Вдруг Вере не нравится такой видок, вот она и решила меня продинамить. Аха, как раз! Это, детка, ревность, это она-а-а-а. Увидеть смс от бывшей и так загореться – это, Богиня музыка, ничто иное, как любовь. И я свою булавку не отпущу. Моя. Моя. Моя!
А я ведь ночью предохранялся через раз и утром… М-м-м… Вот бы от Веры маленьких волчат в подарок... Какая она хрупкая с виду, но яростная в гневе. Именно такая, как я люблю… Люблю? Р-р-р-р, а-ууууу!
Захлопываю дверь в дом, оставляя за спиной кавардак и пропахшие сексом стены. Я иду тебя искать, маленькая булавка-негодница.
Но сначала к Даньке, а Вера не убежит далеко. Если он что-то нашел, я должен знать. Мне приходится подождать, потому что кое-кто очень любит вечерком погудеть с девушкой из лаборатории, а потом приехать на встречу с опозданием в полчаса.
Они с ней и коридоре еле разлепились. Любвеобильный малый, да, хотя росток у него повыше меня, а я не маленький. Короче, Данька, как настоящий мент – гора мышц и кобура на боку.
– Гроза Младший, ой, какой ты волосатый стал! – вместо «привет» выдает Данька и хлопает по плечу.
– Не хочу в ежика превратиться, – показываю на его едва выбившиеся после стрижки русые волосы.
– Как брат?
– Отцом стал, пеленки-распашонки и жена Шило в одном месте. Ему не позавидуешь.
– Да, семейная жизнь для таких, как мы, свободных хищников, нечто супер-недосягаемо непонятное.
– А я бы и не против уже, – пожимаю плечами, а друг присвистывает и долго ковыряет ключом замок.
– Зараза, давно хочу сменить, все никак. Интересный персонаж – твоя благоверная, Игорек.
– Чем же?
Данька щурит разноцветные глаза: с первого взгляда и не заметишь, а если присмотреться: один серый, как пепел, второй – голубой, как небо перед дождем.
– Заходи, все покажу, – он заползает вальяжно в тесный кабинет, а я удивленно приподнимаю бровь.
– Я думал, что ты типа следак, – показываю на кипу бумаг на столе, высокие стеллажи вдоль стены и хлам на полу, окне, везде, короче.
– Ага, был, если бы не скотина Егоров. Теперь вот – бумажки разбираю.
– Что? И тебе подосрал?
– Задушил бы падлу, но не дотягиваюсь, – Данька откидывается на стул со спинкой, сдавливает пальцами переносицу, а потом достает из стола небольшую бутылку коньяка и два стакана. – Составишь компанию?