– Нет, я за рулем, – откапываю старенький стул из кучи бумаг. – Дань, я очень спешу. Есть что на Свиридову?
– Не поверишь. Нет.
– Чиста?
Он достает небольшую папку и с ехидной улыбкой качает головой.
– Как стеклышко, – раскрывает папку и показывает мне пустой белый лист.
– Что это?
– Ее досье, – он смеется и заглядывает в папку, будто что-то видит. – Веры Свиридовой просто нет.
– Чего? – я все же беру в руку папку и переворачиваю лист туда-сюда.
– Да просто нет такого человека. Я не только Россию проверил, – Даня устало откидывается на стул и потирает руки. – Ты фото принес? Санька говорил тебе?
– Ах, да, – я передаю ему мобильный, где в академии украдкой сфотографировал Веру, а потом (честно, я не специально) дрочил на нее ночами. Ну, я мужик голодный, активный, мне нужно секса много, а последние полгода… Ох, в общем, от Веруньки-булавки у меня яйца даже после ночного марафона гудят.
Данька откидывает со стола хлам и бумаги, переставляет на шкаф бутылку и стаканы, а потом достает ноут и долго что-то ищет.
– Ох, ты ж… – через долгих десять минут, пока я откинулся на стул и пытался вздремнуть, почти вскрикнул Даня.
– Что там?
– Да писец, Игорь, ну, ты и связался.
– Говори уже!
Он разворачивает компьютер. Девушка на снимке светлоликая, русоволосая с длинным волосами. Но вблизи узнаю форму носа, что изучал пальцами и щекотал языком, губы, что целовал, как бешеный, и эта маленькая родинка чуть выше брови. Это Вера. Моя Ве-ра-булавка. Только совсем другая и немного младше.
Взгляд опускается ниже, и я понимаю, почему девушка так меня боялась, так долго скрывалась и испугалась, увидев фамилию моей бывшей.
Глава 31. Звезда
Возвращаюсь домой поздно ночью. Надеюсь забрать вещи и уйти незамеченной. Никто меня здесь не запомнил, никто и вспоминать не будет.
В подъезде стоит плотный запах тухлятины и сигаретного дыма. Лифтами я не пользуюсь, потому иду очень тихо на свой этаж. В семнадцатой квартире плачет ребенок, в соседней лает собака: привычно и обыденно. Только сердце сегодня вышло из строя и глухими ударами под ребра выбивает из меня дух. Я прижимаюсь к стене поближе и тенью выплываю на площадку к съемной квартире.
Замок заедает давно, приходится немного пошуметь, проворачивая ключ, отчего по спине ползут ядовитые невидимые змеи. Но я фокусируюсь на тишине между стенами и от малейшего шороха или движения готова ринуться в сторону и защищаться до последнего вздоха.
В подъезде застывает гробовая тишина, даже пес прекращает лаять на этаже ниже. Только запах все тот же, а возле квартиры сигаретный дым почему-то более плотнее, размывает темень перед глазами, превращая ее в черное молоко.