В это время драккар, на котором уцелело чуть больше половины гребцов, уже шел под парусом обратно на запад и нес с собой страшную весть о ночном нападении вероломных словен, о гибели Асбьерна и многих его людей.
Троих братьев-хьяльтландцев на его борту тоже уже не было…
Жители Стейнхейма слушали ведуна и смотрели на Ормульва Гуннарсона. Таким они его еще ни разу не видели. Его лицо сделалось мертвенно-бледным, а безудержная ярость в глазах нет-нет да сменялась испугом. Трое бывших рабов за его спиной едва дышали от страха.
– Еще одна небылица! – совладав с собой, хрипло рассмеялся хёвдинг. – Однако, рассказанная складно, словно ты стоял рядом и наблюдал, как я поджигаю свой драккар и сталкиваю ярла в воду. Сразу видно, что ты вызнал обо всем у словенских девчонок, которые тоже лгут, будто их вожди не желали нам зла.
– Так и было! – воскликнула Долгождана, но Ормульв отмахнулся от ее слов:
– Ты тому не свидетель.
А Йорунн, стоявшая рядом с подругой, все силилась вспомнить, выловить то, что который день вертелось в ее голове… Что-то важное, то, что она упустила, не додумала, вовремя не поняла. Она скользнула рассеянным взглядом по Ормульву, по стоящему неподалеку Асбьерну… посмотрела на Сакси, который, казалось, бездумно водил ладонью по воздуху. Где-то она уже видела этот жест. Совсем недавно. Сегодня…
Внезапно разрозненные звенья в ее памяти выстроились одно за другим. Ормульв. Асбьерн. Ларец со снадобьями, и не только…
– Свидетель есть! – громко объявила она. И бросилась к домику Хравна за ларцом.
Сакси прикрыл глаза и широко улыбнулся.
Глава 17
– Той ночью мне не спалось, – вернувшись, стала рассказывать Йорунн. – Потому я отправилась к морю не на рассвете, а затемно, когда еще не проснулись птицы. И в тишине услышала слабый стон, больше похожий на вздох. Увидела человека, лежащего в воде возле самого берега. Мокрая рубаха его окрасилась кровью, и мне сперва показалось, что жизнь в нем уже угасла. Но когда я попробовала его перевернуть, раненный застонал снова. Тогда я подумала, что боги, должно быть, хранят этого человека и не желают его смерти. И что я должна исцелить его.
Йорунн замолчала, чтобы перевести дыхание, и Асбьерн решился спросить:
– Я все гадал, как же ты в одиночку меня до лесного дома тащила?
– Плащ подстелила свой, да потихонечку, волоком, – смутилась девушка. – Я поняла, что ты северянин, но не знала еще, что там у вас с нашим князем вышло, потому и не стала звать никого. А после не до того было. Дни и ночи напролет я старалась вернуть тебя к жизни…
– Пустая болтовня! – оборвал ее Ормульв хёвдинг. – Все слышали, что ты прятала у себя ярла и лечила его. Но ты не можешь знать, кто нанес ему рану.