Вечером, возвращаясь в свой дом, она окликнула Асбьерна и спросила его:
– Не слышно ли чего о вожде?
– Нет, – отозвался ярл. – Ждем со дня на день, пора бы им уже и вернуться. Сам думал недавно, не случилось ли чего.
Йорунн молча кивнула. Предчувствие нарастало в груди словно снежный ком, неясное, волнующее. Она не понимала его и терялась в догадках: дурные или хорошие вести принесет ей грядущий день? Но утром ничего не изменилось, и после полудня тоже. Йорунн места себе не находила, вся измучилась – а если и правда случилась беда? Или вот-вот случится…
Сердце ее то замирало, то начинало биться быстрее, и каждый его удар тревожной волной расходился по телу. Ближе к вечеру Йорунн стала вздрагивать от каждого громкого окрика, прислушиваясь с надеждой – нет, это не он, не вернулся вождь... И тогда начинали предательски слабеть ноги, а к горлу подступал комок. В какой-то миг Йорунн поняла, что сил у нее больше нет. Она попыталась было найти Сакси, чтобы разузнать у него, что с ней такое творится, но молодой ведун как назло куда-то исчез. Не иначе снова отправился покататься на лодочке с кем-нибудь из девчонок.... Тогда девушка схватила попавшийся на глаза теплый платок и не пошла – побежала со двора в сторону леса.
Йорунн не знала, в какую сторону уходил со своими людьми вождь, и бежала по лесу наугад, куда ноги несли, пока, обессилев, не упала на землю. Несколько раз она пыталась заставить себя встать, но тело не слушалось, и от отчаяния Йорунн горько расплакалась, уткнувшись лицом в пушистый мох.
Светлые боги! Пусть живет, как хочет, любит, кого пожелает! Лишь бы жив был да невредим! А если случилось что, только бы успеть помочь ему, беду отвести…
«Как же ты поможешь ему, глупая?», – казалось, спрашивал шумящий над головой лес. «Ты же и ларец свой, и снадобья дома оставила!»
Йорунн села, вытерла слезы и огляделась. Не зря говорят: когда боги хотят наказать человека, лишают его рассудка. Сорвалась, побежала, не разбирая дороги, не зная пути… надумала кого-то спасать! А сама ни огня, ни ножа, ни теплой одежды с собой не взяла. Ближе к осени ночью в лесу не то что прохладно – холодно, от одного платка толку мало. А духи лесные обидятся, что не принесла угощения, запутают тропинки, заведут в непролазную чащу – впору будет самой на помощь звать.
Светлый Даждьбог, устав за день путешествовать по небу, уже направил домой своих коней. Отдохнув немного и собравшись с мыслями, Йорунн поднялась и медленно пошла дальше. Беспокоящее ее предчувствие не исчезло, но затаилось, время от времени давая о себе знать то тревожным стуком сердца, то холодными мурашками по коже, то неясной надеждой. На берегу озера молодая ведунья очутилась уже в сумерках, облегченно вздохнула и поблагодарила Великую Мать за то, что не позволила заблудиться. Нужно было найти место для ночлега, пока совсем не стемнело. Йорунн закуталась в платок и зябко повела плечами: от воды тянуло холодом и сыростью. Девушка робко окинула взглядом густые заросли молодых елей – она никогда не боялась леса, но этот лес все еще был для нее чужим… Внезапно предчувствие снова нахлынуло, и в тот же миг Йорунн ощутила на себе пристальный взгляд. Стараясь не выдать страха, девушка отступила на шаг ближе к озеру. Чуть приметно колыхнулись еловые ветви, и ей почудилось, будто за ними сверкнули два зеленых глаза.