– Кто бы ты ни был, зверь леcной или дух беспокойный… – начала было ведунья, но договорить не успела. Серая тень метнулась прямо к ней. Йорунн испуганно завизжала, зажмурилась, присела, заслонившись руками… Но вместо того, чтобы вцепиться ей в горло, волк принялся, поскуливая, вылизывать ее ладони и щеки. Йорунн открыла глаза.
– Снежка! – изумленно прошептала она. – Моя Снежечка…
В бархатной темноте раздавался лишь тихий плеск волн о прибрежные камни да сонное гудение ночных мотылей. В небе мерцали крошечные звезды и, глядя на них, Йорунн, окутанная бесконечным и ласковым величием Матери, чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Она лежала, прижавшись к теплому боку волчицы, и думала о вожде. Эйвинд был похож на эти звезды – такой же прекрасный, недосягаемый и холодный. Что ж, пусть так. Пусть он никогда не станет ей ближе, пусть остается далеким и чужим, лишь бы не погас свет его жизни. А она, Йорунн, научится любоваться им, как этой звездой, ничего не ожидая, не требуя взамен и ни на что не надеясь…
И еще она подумала, что больше не будет печалиться и плакать. Любовь продолжала жить в ней, согревать ее душу, наполнять несказанной радостью каждый ее день. Пусть тоскуют те, у кого на душе пусто и холодно, кто не хочет, не может или не смеет любить.
Больше не звучали в ее голове насмешливые голоса темных богов, не пугали вечной разлукой, не предлагали искать спасения в смерти, свой ли, чужой. Впервые со дня прибытия в Рикхейм Йорунн уснула со счастливой улыбкой на губах. А утром, чуть свет, когда над озером поднялся холодный туман, она проснулась, дрожащая и мокрая от росы, и, наскоро умывшись, вместе со Снежкой заспешила к дому. Все давешние желания и тревоги разом повыветрились из головы, едва девушка вспомнила, что убежала в лес, никого не предупредив. Ох и достанется же ей теперь от матушки Смэйни!
Глава 24
На удивление в Рикхейме никто не суетился, не собирался на поиски пропавшей ведуньи. Да и Смеяна Глуздовна встретила ее ласково, порадовалась тому, что волчица нашлась, и мигом поставила на стол еще теплую миску с ячменной кашей.
– Куда ж ты теперь серолапую денешь? – полюбопытствовала старушка. – Неужто опять в клетку?
– Нет, – отозвалась Йорунн, прихлебывая свежего молока из кружки. – Она рядом в лесу жить будет и ко мне прибегать. А вернется Вард – уж как захочет. Если он от собак ее убережет, может, с ним и останется.
Смэйни кивнула, а потом спросила шепотом:
– Траву-то волшебную отыскала?
Девушка удивленно подняла брови. Старушка стала объяснять:
– Мы вчера всполошились, да Сакси пришел и сказал, что беспокоиться не о чем: Йорунн, мол, отправилась на поиски верного средства, что тоску изгоняет и лечит сердечную боль. Тут я и вспомнила про чудесную симтарин-траву, о которой Хравн еще говорил.