– Глупый, глупый, – прошептала она дрожащим не то от смеха, не то от подступающих рыданий голосом. – И я тоже глупая… А прощать мне тебя не за что, ты ведь сделал это, чтобы худшего не допустить. Как же мне тяжело было, Сакси… а теперь словно камень огромный с души скатился. Оттого мне легко и безумно, горько и радостно… не знаю, как лучше сказать!
В небе над ними кричали чайки, где-то далеко внизу волны с шумом бились о подножия скал. И Йорунн чувствовала, как все ее прошлые дни, полные отчаяния и боли, становятся похожими на сон, обрывки которого все дальше и дальше уносит ветер. Не было в ее сердце ни сожаления, ни обиды – только становившееся все отчетливее понимание того, что для каждого из них происшедшее стало хорошим уроком. Боги суровы, но справедливы; они не станут карать невинного и вразумлять умудренного. Так было нужно, и так, несомненно, должно было быть. Впрок пошло наставление Сакси, да и ей самой оно принесло немалую пользу. Оставалось выяснить, усвоил ли суровую науку Эйвинд.
– Он скоро вернется, – ответил на ее безмолвный вопрос Сакси. – И ты скажешь ему то, что он давно уже должен был услышать.
В этот вечер подружки заметили перемену в Йорунн: молодая ведунья, до того молчаливая и сторонившаяся веселья, нынче на посиделках как прежде звонко смеялась, рассказывала забавные истории и охотно слушала девичью болтовню о пригожих парнях – кто на кого поглядел украдкой, кто кому улыбнулся со значением. Больше всех возвращению прежней Йорунн радовалась Фрейдис, которой тоска подруги по сбежавшей волчице казалась нелепой. Заводить об этом речи и лезть с расспросами она не смела, про себя лишь размышляла о том, что было бы хорошо найти для Йорунн славного мужа, опору в делах и в печали утешение. Такого, как ее Асбьерн. Чтобы ходила счастливая, и не забивала голову всякими глупостями.
Первые древорубы вернулись в Рикхейм спустя два дня. Принесли с собой несколько больших ясеневых досок и велели Асбьерну отправить своих людей с ними в лес, в помощь тем, кто разделывал срубленные деревья и тем, кто таскал разделанные бревна. Еще несколько дней ушло на то, чтобы все заготовки для будущего драккара доставили в корабельный сарай. Последним принесли огромное, длиной больше тридцати локтей, бревно для киля. Тащили его двенадцать крепких воинов, среди которых был Эйвинд. Йорунн даже сперва не узнала вождя в слегка исхудавшем, давно не брившемся человеке со спутанными, потемневшими от пота волосами, в застиранной рубахе. Прочие его люди выглядели не лучше, поэтому разумные жены первым делом побежали растапливать баню, а уж потом стали готовить еду. Любопытные мальчишки шли по пятам за Торгестом и все спрашивали его, как будет строиться корабль. Молодой мастер, как и все остальные мечтавший о горячей воде и чистой одежде, отвечал сдержанно: скоро увидите.