Но пока, сколько ни присматривалась она к местным девушкам, ни в одной не почувствовала скрытого дара, ни к одной душа не потянулась. Да и сами красавицы не выказывали желания изучать заговоры и целебные травы – разве что когда речь заходила о приворотных зельях. Йорунн не раз уже просила Великую Мать помочь ей или подать какой-нибудь знак – все напрасно. Пробовала поговорить с Сакси – тот отмахнулся: всему, мол, свое время. Не к вождю же идти за советом, у него и без того дел невпроворот.
Впрочем, переживала она недолго. Очень кстати вспомнились матушкины слова: если больше не можешь ничего сделать – успокойся и просто жди.
Начались заморозки. Утром земля и трава белели от инея, а то и оказывались слегка присыпанными снежной крупой, которая стаивала к полудню. Женщины достали из сундуков шерстяные платки и платья, мужчины перелезли в теплые рубахи и стали надевать подбитые мехом плащи. Огонь в очагах теперь поддерживали и днем, и ночью, несмотря на то, что под одеялами из шкур никто не мерз. К Рикхейму подступала холодная и долгая северная зима, и мало кто радовался ее приходу, хотя первого снега ждали с нетерпением: здесь, как и у словен, по нему гадали о предстоящей зиме. Если выпадет снег густой, пушистый и белый – будет зима спокойной и сытой; налетит мелкий или мокрый, быстро растает, превратившись в грязь – быть зиме голодной, полной бед и лишних хлопот. А еще первым снегом умывались девушки – чтобы стать еще белее и краше, и женщины – чтобы подольше оставаться молодыми. И загадывали желания под первым снегопадом. Говорили, что они непременно сбывались.
И вот пришел день, когда после полудня поднялся ветер и ясное небо сплошь затянуло низкими тучами. Великая Мать, готовясь ко сну, принялась взбивать свою мягкую перину, и полетел на землю белоснежный пух, стал оборачиваться снегом, легким, невесомым. Ветер утих, и снежинки, покружившись в воздухе, ложились на крыши домов, покрывали ровным слоем землю. Все жители Рикхейма от мала до велика высыпали на улицу. Самые нетерпеливые из девчонок подставляли обе ладони под падающий снег, чтобы скорее умыть румяные лица, а многомудрые жены просто поднимали головы навстречу летящим снежинкам. Дети носились по двору наперегонки с собаками, и звонкий песий лай перемешивался с радостными детскими криками. Они-то и отвлекли от работы тех, кто выглаживал доски в корабельном сарае. Эйвинд конунг отложил топор, приоткрыл дверь и выглянул наружу. Внутрь озорной стайкой тут же ворвались легкие белые хлопья.
– Никак снег пошел? – проговорил Лейдольв. – Рано он нынче.